Крылья не белого цвета (СИ)

— Бояться не стоит. Другое возьмёшь? Сливовое? Есть ещё грушевое.

Мальчик покачал головой и категорически от всего отказался.

— Извини. Сразу надо было спросить: ты вообще ешь?

Засмеялся.

— Это да или нет?

— Не такое.

Не самый понятный ответ!

— И что же ты ешь? — настойчиво повторила я, предлагая ему блинчики и компот, в котором плавали кусочки сушеного яблока.

— Спасибо…

— Ты не ответил!

Удивительно, но подобная «наглость» ничуть не сердила его.

— Потому что не знаю, как сказать тебе…

— Ты правду ангел? Тогда всё понятно. Вы другие. И еда другая.

— Не ангел.

— А кто же тогда?

— Я не знаю. Мы не имеем обыкновения называть себя как-то. Мы просто живём… или гибнем.

— Значит… Не важно. — убрала банку с компотом. — Сама выпью! И сама съем! Ты только не уходи… Ладно?

Он оперся руками о стол, кивнул и заковылял в сторону комнаты.

— Подожди меня! Быстро.

Он, повинуясь, ждал, когда я доем. Не спрашивал ничего, как Ленка. Наивная вредина, которая ещё смела называться моей подружкой, всегда задавала сотню вопросов. А этот молчал! Хорошо.

— Что же нам делать? — после спросила я.

Кажется, вопрос ожидаем.

— Назад нет дороги.

Повторил уже не в первый раз.

— Как ты…

— Буду сливаться с людьми.

— Так просто?

— Нет ведь иного выхода. Или знаешь? — белокурый посмотрел на меня с укором. Иногда казалось, что этим он хотел сказать ещё что-то, вот только знаю: ни за что и ничего не скажет. Такой уж он! Слово надо вытягивать.

— Тебе не идёт грусть! — как-то сказала я. — Улыбнись! — при этом сама же всё понимала, чему ему улыбаться?

Юн стоял напротив меня на окраине лесной дорожки.

— Отнеси меня в лес и забудь…

— Сам не дойдёшь?

— Почему же?

Кажется, ему хотелось подчеркнуть беспомощность лишний раз.

— Ты кстати выглядишь, как человек. Почему?

— А ты бы хотела, как дерево?

— Нет. Не хотела. Прости.

Какое-то время молчали.

— Куда мы идём?

Та самая полянка. Глазастое дерево. Густые кроны.

— А теперь уходи. Уходи, я сказал! — пустился на крик Юэн. Он сел на траву и закрыл лицо руками. Я наблюдала за этим, спрятавшись, но никуда не хотела идти.

— Юн… — тихий голосок прорезал лесные звуки.

— Уходи… — в ответ ещё тише, глухо, безжизненно.

— Я зря лечила тебя?

— К чему мне такая жизнь?

Бескрылый открыл глаза, они были красными и опухшими.

— Ты только вдумайся, попытайся меня понять…

— Это ужасно… Но… Подожди ты!

Парень стремительно сорвался с места.

— Куда ты бежишь?!

— Не догонишь!

Глупо было бежать. Он осознал и вернулся.

— Хотел от меня укрыться? Не удалось.

Зелёная раскидистая трава обняла его босые ноги.

— Даже башмаки потерял…

— Я специально. Оставил их. Пусть ищут тело…

— Юн! — за такие слова хотелось его хорошенько отшлёпать. — Я понимаю, что тебе тяжело, но не надо же теперь убиваться! Сейчас, когда ты выжил. Если бы тебе было суждено умереть… У тебя забрали крылья, а могли что-то большее… Это как второй шанс.

Он сел, склонил голову и отвернулся.

— Ведёшь себя, как мальчишка…

— А я кто?

— Сам говорил… Я не знаю.

— Я правда не человек. — в заключение прошептал Юэн. — Но не скажу тебе, кто я. Однажды сама поймёшь…

Мы сидели в двух шагах друг от друга, оба на корточках и опустив голову вниз.

— На что я такой теперь?

Кажется, депрессия круто изменила сознание бескрылого паренька и явно не в лучшую сторону.

— Будешь здесь. Жить.

— А на что? Я ведь не могу…

— Люди тоже не летают, и что?

Видимо, люди мало убеждали Юна.

— Кому я такой нужен? — голова склонилась ещё ниже, практически упала на грудь.

— Кому-то нужен. Ведь ты выжил… А мог…

— Умереть от потери крови? Скорее от потери мечты. Скажи, Мила, как жить мне?

— Как люди…

— И в чем же их смысл?

— Каждый создает себе свой.

Я мало смыслила в столь философских вопросах. Все-таки рано было. А ему оказалось, как раз.

— Не знаю, Юн. Я не знаю! Но я не хочу, чтобы ты умер. — почему-то сказала ему, рука потянулась вперёд и сжала холодную дрожащую руку. — И лучше идём домой, ты продрог весь, заболеешь…

***

Лето кончилось. От бабушки я уехала в город. Там — совершенно другая жизнь! Нет места лесу, мечтам и крыльям. Школа, вредные подружки, которым лишь бы списать; и папа с мамой… Их категоричность бесила больше всего.

— И что ты скажешь им? — накануне проговорил Юэн.

— Должно быть, останешься здесь.

— Сам? Но ты…

— Обещала. Тогда одевайся! Скорей! — кинула в него своим шарфом. — Ну же! А маме скажешь, что друг. Лучший. Сирота. Потерялся…

— И она возьмёт и поверит? Не ври, Мила. Ты знаешь её.

— Вряд ли, да… — вздохнула я. — Но попробовать можно.

— Нет смысла… — загадочно улыбнулся Юн. Не понятно было, почему он улыбался? Но это прояснилось уже в следующий миг в следующей загадочной фразе. — Они меня не увидят. — и точно в доказательство своих слов стал невидимым.

— Юн… — в замешательстве заговорила я. — Юн! Где ты?..

— Не бойся.

Секунда и он снова видим.

— А как, думаешь, я гулял по лесу?

— Всё это время?

— С крыльями… — было видно, что пересилил себя.

— Я… не знаю.

— Так вот, знай! — блондин сел на мой чемодан и сказал: — Меня могут видеть лишь избранные. Другим всем — не дано. Каждый видит лишь то, кто ему суждено. Своего… — он не закончил.