Крылья распахнуть!

– Не смейте! – Лита отпрыгнула в сторону. – Сеор Зиберто, я все равно не выйду за вашего племянника! Просто не смогу!

– Да? – издевательски отозвался Каракелли. – Это почему же, прелестная сеорета?

– Я… я уже замужем!

Лита диль Фьорро не знала, как эти слова сорвались с ее языка. Сказала – и сама опешила.

Опешил и сеор Зиберто, оглянулся на своего подручного, словно ища совета. Тот пожал плечами.

Наконец Каракелли сказал себе: «Девчонка врет». Злобно усмехнулся:

– В самом деле, сеорета? И за кого же?

Тут бы Лите смело брякнуть любое имя – боцмана Куртца, капитана Бенца… да хоть Манвела ду Венчуэрры! Пусть проверяет, идиот!

Но растерялась, примолкла, слова застряли в горле.

А Каракелли злорадно повторил:

– Так за кого же вы изволили выйти замуж, сеорета Лита?

И тут сверху грянуло:

– За меня!

Все трое вскинули глаза.

На галерее стоял средних лет мужчина в длинном, широком домашнем халате. За его спиной чернела распахнутая дверь.

– Она вышла замуж за меня, – повторил мужчина чуть насмешливо. – Что-то ты поздно вернулась домой, дорогая. Ну, ничего. Поднимайся наверх.

– Стоять! – прохрипел Каракелли, обращаясь к Лите. – Это… это ложь, да?

Особняк безмолвствовал. Не отозвались на голос слуги, не зажигались огни.

«Неужели этот человек – один во всем доме?» – с ужасом подумала Лита.

Та же мысль пришла в голову Каракелли.

– Неужели в доме не найдется слуг, чтобы встретить госпожу? – язвительно поинтересовался он.

– Зато найдется кому проводить гостей, – тут же ответил хозяин дома.

Коренастый Массимо вскинул пистолет, целясь в стоящего на галерее мужчину. Тот и бровью не повел: разглядывал чужака сверху вниз, чуть склонив голову набок.

– Мы уходим, – окончательно обнаглел сеор Зиберто. – И уводим эту девицу. Кто посмеет помешать нам, тому не жить.

– Да? – весело спросил хозяин. – И в кого же собирается стрелять ваш дрессированный медведь? В меня или в моих охранников?

И звонко цокнул языком.

Сразу же по обе стороны от хозяина на галерее возникли два мощных пса, глянули на пришельцев сквозь тонкую решетку. Два красавца хорторской породы – мускулистые, широкогрудые, рыжие с черными полосами. Брыластые морды вроде бы и добродушны, но ясно, что добродушие это – до хозяйской команды: «Взять!»

Вот тут Каракелли прикусил язык. Если даже Массимо уложит первой пулей одного из псов, то второй хортор не даст ему перезарядить пистолет. Эти зверюги – сущие демоны в драке. Да и сам хозяин, видимо, не будет стоять в стороне…

Массимо с перепугу сделал явную глупость: навел пистолет на девушку и крикнул:

– Убери собак, не то я ее…

Хозяин псов не поддался на дешевую угрозу. Ответил бесшабашно:

– Я стану вдовцом, а ты – собачьим кормом. Тебя это устраивает?

– Убери пистолет, – приказал сеор Зиберто подручному и бросил на Литу взгляд, не сулящий ничего хорошего. – Мы уходим.

– Будьте так любезны, прикройте снаружи дверь, – отозвался сверху хозяин, – а то снегу в коридор наметет.

Каракелли хлопнул дверью так, что по всему особняку гул пошел.

И тут силы оставили бедняжку Литу. Она побледнела и прислонилась к стене, чтобы преодолеть головокружение.

– Вам плохо, барышня? – встревоженно переспросил хозяин дома и всем телом качнулся в сторону лестницы.

Только тут Лита увидела то, чего не разглядели раньше ни она, ни Каракелли с его сообщником. То, что скрыл от них полумрак зала и широкие складки халата.

Хозяин дома стоял на костылях.

Торопясь прийти на помощь гостье, он привычным движением выбросил костыли вперед, подтянулся на них, очутился у лестницы.

А дальше мужчина повел себя так лихо и странно, что Лита в изумлении распахнула глаза. У нее даже голова перестала кружиться.

Он скинул костыли с галереи вниз, на пол. Затем уселся на перила лестницы и ловко, как мальчишка, съехал на пол. Внизу подобрал костыли и, не успела Лита хлопнуть ресницами, как он очутился рядом с нею. Движения его были привычными, проворными.

– Вы испуганы, милая барышня? Ну, успокойтесь, прошу вас! Все дурное позади. Эти негодяи ушли, а если вздумают вернуться, с ними побеседуют Гром и Туман.

Оба хортора спустились с галереи вслед за хозяином и глядели на Литу с любопытством. Услышав свои имена, застучали по полу длинными крепкими хвостами.

– Вы не боитесь моих псов?.. Нет? Вот и славно! Давайте знакомиться. Если вам не хочется называть себя – я не обижусь. А я – Анри деу Родьер.

3

Каждый пишет, что он слышит.

Каждый слышит, как он дышит.
Как он дышит, так и пишет,
Не стараясь угодить.
Так природа захотела.
Почему – не наше дело.
Для чего – не нам судить.

(Б. Окуджава)

Теперь, когда хозяин дома стоял не наверху, в полумраке, а рядом с Литой, он казался моложе: ему не было и тридцати. Веселые, приветливые серые глаза, немного оттопыренные уши и курносый нос делали его похожим на мальчишку, но резко очерченные скулы и твердый подбородок придавали облику взрослую, мужскую завершенность.