Крылья Севастополя

- Сейчас в Севастополе сравнительно спокойно. Но вы знаете, какой бешеный штурм выдержали севастопольцы совсем недавно, отразив удар почти шести дивизий, множества танков и авиации. За время этих боев наши летчики совершили более тысячи ста вылетов, оказав армии и флоту огромную помощь. Помогли Севастополю и десантники, освободившие недавно Керчь и Феодосию. Сейчас враг готовит очередной штурм. В Крым перебрасывается авиагруппа Рихтгофена - лучшие летные части Германии, самолетов шестьсот, не меньше. Все они базируются, в основном, на Сакском и Сарабузском аэродромах. У нас нет сил, чтобы ударить по ним днем. Значит, выход один: уничтожать самолеты ночными бомбоударами, выводить из строя взлетные полосы, деморализовать и истреблять летный состав, в общем, бомбить и бомбить от темноты до рассвета, бомбить каждую ночь. Эта задача возлагается на вас, товарищи. МБР-2 неплохо себя зарекомендовали как ночные бомбардировщики, и мы верим в ваш успех. У меня все. Вопросы есть?

- Когда начнем летать? - не удержался Женя Акимов.

- Летать? - переспросил Остряков. - Начали бы сегодня, если бы не такой накат. Значит, начнем завтра, послезавтра. В общем, засидеться на земле не дадим. Это я вам твердо обещаю.

Больше вопросов не было.

Первые полеты, первые утраты

Действительно, долго засиживаться на земле не пришлось. Уже на следующее утро поступил приказ: с наступлением темноты произвести бомбоудар по аэродрому Сарабуз, где скопилось большое количество вражеских бомбардировщиков.

По нынешним понятиям от Севастополя до Сарабуза рукой подать, какая-нибудь сотня километров. Можно сказать, зона разворота для современного истребителя. А тогда на наших «коломбинах» до цели надо было топать добрых полчаса, причем все время над территорией, [18] занятой врагом, где на каждом шагу - зенитки, наблюдательные посты, аэродромы.

Готовились тщательно. Каждому экипажу предстояло лететь не в группе, а самостоятельно, за ночь произвести три бомбоудара. Расчет был такой, что бомбы должны рваться на аэродроме через каждые 2-3 минуты, так сказать, непрерывной цепью, в течение всей ночи.

Мы с Астаховым уже знали, что это наш последний совместный вылет. Сегодня утром объявили приказ: я назначен начальником фоторазведслужбы, и по штату мне положено летать с заместителем командира эскадрильи. На эту должность назначался капитан К. М. Яковлев, который прежде летал с опытным штурманом старшим лейтенантом Федей Аброщенко. Теперь Аброщенко назначили штурманом звена, к этому полету он готовился с капитаном Смирновым, а я - в последний раз с Астаховым (Яковлева в этот день назначили руководителем полетов).

Было немного грустно. За два года мы с Колей привыкли друг к другу, подружились. В воздухе понимали друг друга с полуслова, а иногда и вовсе без слов. Теперь нас разлучали. И хотя по-прежнему в «Мечте пилота» ваши койки будут размещаться рядом (его внизу, моя - на «втором этаже»), все же теперь мы - «разные крылья».

- Жаль, дружище, - сказал Астахов, когда после проработки боевого задания мы вернулись в «Мечту пилота». - Последнюю боевую ночку проведем вместе…

- Ничего, мы еще полетаем, - не очень бодро проговорил я.

- Полетаем, конечно, - откликнулся Астахов, - если «мессера» не остановят…

…Над бухтой быстро сгущались сумерки. Море стало совсем другим: спокойным, умиротворенным, волна лениво лизала бетонированные спуски аэродрома. Ветра не было, и небо над Севастополем раскинулось чистое-чистое, совсем мирное. Но грозовое напряжение тем не менее ощущалось во всем: в притихшем, без единого огонька городе, в опустевшей бухте, еще не так давно заполненной боевыми кораблями и во все концы шныряющими катерами. Чувствовалось напряжение и на нашем аэродроме. Не зажигая огней, чтобы не выдавать себя, техники и механики готовили машины к боевому вылету: заправляли горючим, боеприпасами, подвешивали бомбы, поочередно прогревали моторы.

Мы пришли на аэродром, когда уже несколько машин ушло в воздух. Техник звена Александр Ильин, человек [19] на редкость трудолюбивый и скромный, вполголоса доложил Астахову:

- Товарищ командир экипажа, самолет к полету готов!

- Добро, Саша! - на этот раз без шутки ответил Астахов.

Тогда Ильин еще тише добавил:

- Не волнуйся, Коля, на борту - полный порядок. Все проверили. В патронных ящиках - полные комплекты лент, под плоскостями - шесть бомб: четыре «сотки» и две по пятьдесят. Мотор сам прогонял - как зверь рычит.

Через несколько минут, прошуршав резиновыми покрышками по бетону, наша «коломбина» плавно присела в воду. Водолазы в резиновых костюмах ловко, за одну-две минуты отсоединили колеса шасси, нужные самолету только на земле, на стоянке, и МБР-2 свободно закачался на волнах. Лихо подскочил легкий быстроходный катерок, моторист подхватил буксировочный канат, за кормой с шумом забурлила вода, и наш самолет «поплыл» подальше от берега. Тем временам по бетонированной дорожке катился к морю новый самолет, спускали на воду машины я на соседней площадке, где базировалась 1-я эскадрилья.