Крылья (СИ)

Если подумать, смертная казнь ничем не хуже пожизненных работ на рудниках, которые мне светят по возвращении на ?льфа Крит.

– Я уже сказал все, что знал, – стою на своем. Подтягиваю ноги к ножкам стула, сажусь ровнее. - Я могу воспользоваться почтой? Насколько я знаю, звонки и отправка сообщений арестованным не запрещены.

Сисли прищуривается.

– С кем вы хотите связаться?

Мне нечего скрывать.

– С клиникой, где проходит лечение моя сестра, – отвечаю правду. Если агенты РДАКа на Лондоре раскрыты, а я арестован,то Молли больше не предcтавляет ценности для разведки. Возможно, теперь я смогу связаться с доктором Кравецом без обходных путей, к которым прибегал Лаки – увы, пока Тайлер не придет в себя, я не узнаю, поступил ли на его адрес ответ из клиники.

В лице капитана что-то меняется.

– Как? Вам ещё не сообщили? – спрашивает пораженно.

– Что именно? - не нравится мне выражение ее лица,и голос тоже не нравится.

– М-да, – протягивает; после чего копается в папке,извлекает несколько документов и кладет передо мной. – Прочтите. Я вернусь через пару минут, - встает и направляется к выходу. Ее каблуки громко стучат по гладкому полу.

Провожаю агента взглядом и только потом перевожу его на разложенные передо мной бумаги – копию свидетельства о смерти на имя Марии Люсии Маргарет Риган, датируемое августом этого года.

Тупо моргаю, вглядываясь в буквы, составляющие до боли знакомое имя. Читаю ещё и еще раз и не верю своим глазам.

Другой лист – выписка из истории болезни и посмертный эпикриз, подписанный доктором Кравецом. Я узнаю почерк – это его подпись.

На третьем листе – сообщения. Сверху пометка: «Направлены из клиники Дж. Ригану. Не доставлены».

«Джейс, здравствуйте. Вынужден сообщить…»…

«Джейс, почему вы не отвечаете?..»…

«Джейс, сообщите мне, пожалуйста, как следует поступить с телом. Присланных вами средств хватит на захоронение…»…

«Джейс, я очень жду вашего ответа…»…

«Джейсон,так как я считаю себя не вправе принимать такое решение самостоятельно, тело Молли будет помещено в холодильник…»…

Буквы расплываются перед глазами. Доктор Кравец писал мне, а я писал ему. Снова и снова. А в это время наши сообщения перехватывали, а меня шантажировали жизнью уже мертвой сестры…

Открывается дверь, снова стучат каблуки.

Не реагирую. Сижу, опустив голову на руку, запястье которой обвито холодной сталью наручника.

– Выпейте, – передо мной, прямо на листок с копией свидетельства о смерти, опускается стакан с водой. Капля ползет по его прозрачному боку и скатывается на бумагу, впитывается, растекаясь влажным пятном. ?ще одна… – Выпейте, - повторяет агент Сисли. - Простите, с моей стороны это было крайне бестактно. Вам должны были сообщить вчера. Но раз уж так, лучше вам узнать правду сейчас, не затягивая.

Поднимаю голову; она тяжелая, словно налита свинцом.

– Смертная казнь, говорите? – произнoшу хрипло. - Валяйте.

– Джейсон, не дурите, - просит капитан и снова обходит стол; садится. – Ваша сестра мертва уже несколько месяцев, а вам нужно подумать о себе. Вам есть кому ещё позвонить или написать?

Сразу думаю о Морган. Но нет, ей не нужны мои звонки, если она до сих пор не пришла.

– Нет, - отвечаю твердо.

– Тем более, - с энтузиазмом подхватывает Сисли. – Вы один, а значит,и позаботиться о себе должны самостоятельно.

– Пошли вы, – повторяю во второй раз.

К воде не притрагиваюсь.

***

На следующий день меня ведут в медпункт, где молчаливый доктор проверяет, как идет заживление моей прооперированной руки. Чем-то обрабатывает рану, чем-то светит. Анестезия прошла, нo боли я так почти и не почувствовал. Болит не сильнее синяка – на Лондоре превосходные врачи.

Лангету пока оставляют, а меня возвращают в камеру. Больше никаких допросов, со мной никто не говорит. А сам я не пытаюсь ни с кем беседовать. «Пошли они все», - это единственная мысль, все это время крутящаяся в моей голoве.

По дороге из медпункта сталкиваюсь с Первым, которого тоже куда-то ведут по коридору. Рядом с ребятами из СБ с надменным видом шествует какой-то тип в гражданском. Видимо, провалившему задание агенту РДАКа все же удалось добиться вмешательства альфа критского посольства. Что-то Второго не видно. Впрочем, логично – козел отпущения нужен в любом деле.

– Предатель, - презрительно бросает мне Первый, проходя мимо, - это еще не конец.

Ошибся, приятель, я теперь террорист.

Не отвечаю. Эта мразь знала, что Молли мертва, и все равно шантажировала меня ее жизнью. А теперь я даже не имею возможности похоронить собственную сестру.

Когда лондорцы определятся, какую все-таки статью мне приписать,тогда и попрошу обещанную отправку сообщения и напишу доктору Кравецу, чтобы устроил Молли похороны по всем правилам. К альфа критским счетам у меня больше нет доступа, но текущий местный арестовать не должны – попрошу перевести все, что есть, в пoльзу клиники. Молли заслуживает хотя бы достойного погребения.