Крылья (СИ)

— Сашка уже подал на развод, — как себя помню, всё время спорю по любому поводу, доказывая своё. К сожалению, мама большей частью оказывается права, но сила противоречия снова и снова заставляет настаивать, что аксиомы не верны, хотя жизнь потом опровергает мои глупые доказательства… Но только не в этот раз, — через месяц будет свободен!

— Если бы был разведён, и вы встретились, то нормально. А, так, боюсь, боком выйдет. Не возжелай, как говориться…

— Мамуль, не надо… Всё будет хорошо!

— Дай Бог!..

Как только за нами закрывается дверь, кидаюсь в объятия не в силах потерпеть ни одной лишней секунды. Сашка выпускает ручки моего дорожного баула из рук, он глухо шлёпается на площадку, а я уже зависаю в его объятиях,

— Моя, моя, моя… — горячо шепчет в ухо, целует в шею, мне щекотно и приятно одновременно, я смеюсь ему в плечо, как девчонка. В это время в квартире напротив щёлкает замок, и мы, как нашкодившие подростки, прихватив сумку, мчимся громким галопом по лестнице и хохочем, словно сумасшедшие.

Внизу нас поджидает крепкий внедорожник Сашкиного отца, на который он пересел, чтобы мы нигде не застряли, оставив ему взамен свою городскую иномарку. В дороге продолжаем смеяться и шутить, салон машины наполнен абсолютно осязаемой радостной энергетикой, вгоняющей нас буквально в эйфорию восторга, от того, что впереди больше недели сумасшедшего безотчётного счастья на двоих…

***

Никогда не любила ноябрь. Нет, конечно, ноябрь ноябрю рознь: где-нибудь на Мальдивах или на Багамах, календарь, вообще, не имеет значения. Но в средней полосе — это самый унылый, самый депрессивный период. Так и хочется забраться в какую-нибудь нору или берлогу и впасть в спячку, чтобы проснуться вместе с оптимистичной весенней капелью. Но, кажется теперь, я сменю своё отношение к одиннадцатому месяцу года, за двадцать восемь ноябрей моей жизни этот, самый волшебный!

Мы с Санькой забрались в лютую глухомань, вокруг ни души, тишина первозданная, дом стоит в очень живописном месте: на самом берегу большого дикого озера, с двух сторон окружен лесом. Лес спускается прямо к воде, таким образом, получается, что только с одной стороны к жилищу можно подъехать по грунтовой дороге, выкатанной среди полей. Лес наполовину хвойный, поэтому не давит унынием голых стволов, наоборот добавляя к озёрной тёмной синеве сочных красок. Он живой и всё время подаёт нам голоса, то шумом ветра в высоких кронах сосен, то скрипом старых стволов, то громким самоуверенным карканьем воронья. Мне кажется, он рад, что рядом появились люди. Лес — молчаливый, но не немой свидетель нашего украденного у судьбы счастья, он третий наш заговорщик, готовый защитить от чужих осуждающих глаз, он на нашей стороне, я знаю… Дом большой бревенчатый, добротный с резными наличниками, всё очень ухожено, видно, что Сашкины родители за ним следят. Я не выпускаю из рук телефона, фотографирую дом у озера, ёлки, отражающиеся в озёрной глади и Сашку, везде, где только можно: на крыльце, у машины, на рыбалке. Да, Саня пристрастил меня к рыбалке! Никогда не думала, что это такая заразная штука! Сначала даже червя на крючок не могла насадить: он бедняга извивается, упирается, а я его на кол, но, потом, привыкла. Самый азартный момент в этом деле, когда поплавок, ровно лежащий на водной глади, вдруг начинает слегка подпрыгивать, то чуть скрываясь в воде, то возвращаясь обратно. Хочется рвануть сразу удочку, так соскочили у меня пару раз неплохие окуньки, потом набралась терпения и выжидала, пока наивная рыбёшка вцепится в наживку поосновательней, и дело пошло! Мы даже соревнование устроили, и я пару раз у Саньки выиграла! Мелочь обратно в воду отпускали, а тех что посолидней, даже запекали с картошкой в печке… Да, печка — раритет, облицована изразцами ещё царских времён. Вообще, дом потрясающий, внизу большая комната — гостиная с настоящим камином, около которого брошена оленья шкура, старинный овальный стол в центре зала и даже настоящее плетёное кресло — качалка, в котором я практически прописалась — мечтала о таком с детства. На втором этаже две комнаты — спальни, но уже прохладно, и мы обживаем только первый этаж…

Наши дни наполнены дальними прогулками, рыбалками, шашлыками, простыми бытовыми мелочами, даже и они приносят нам радость. Мы смеёмся над старыми комедиями, которых Санька предусмотрительно накачал целую кучу, и мы их смотрим на экране ноута, забравшись с ногами на здоровенную тахту напротив камина, и всё время целуемся, и на прогулках, и на рыбалках, и на тахте…