Крылья страха

– Если у Лоры тоже был какой-то роман… Она тоже живой человек, и у нее могла быть своя тайна. Очевидно, если в их жизни и случались измены, все же супружеские отношения оставались на должном уровне… Но, с другой стороны, разве отсутствие завещания не говорит о том, что Лора не собиралась уходить из жизни?

– В смысле?

– У нее есть родная сестра. Она могла бы оставить все ей…

– Юля, ты, кажется, забыла, кто из нас был адвокатом…

Она покраснела. Вот это ляп!

– Не расстраивайся, просто ты переутомилась… Ну что, поехали домой?

– Поехали. Только напомни, когда мы выйдем из подъезда, поискать в траве под балконом платье.

* * *

– Не может быть! – воскликнула Надя, когда Юля с Игорем рассказали ей о своем походе в квартиру Садовниковых и показали найденное ими в траве, как раз под балконом квартиры, зеленое платье. – Невероятно! Вы нашли платье УБИЙЦЫ!

– Оно такого же оттенка, как трава, поэтому его никто не заметил, – говорила Юля, отогреваясь чаем и почти с любовью глядя на прозрачный пластиковый пакет, в котором лежала их находка.

– Юлечка, ну пожалуйста, давай рассмотрим его хорошенько… Что это за платье? Из шелка? Эластика? Мне ничего не видно… – Надя несколько раз брала в руки пакет, пока Юля с немого согласия Шубина не вытряхнула находку из пакета. Это было платье из чешуйчатого изумрудно-салатового переливающегося материала, можно сказать, что вечернее, на тонких бретельках…

– Смотри, здесь этикетка. Сделано в Голландии… Красивая вещь, ничего не скажешь.

– Скажи, Надя, а в чем была Полина в тот день, когда прощалась с Крымовым на улице, ты же видела ее из окна в течение нескольких минут, ты сама говорила…

– Но уж во всяком случае не в этом платье… Кажется, она была в джинсах и белой блузке или рубашке… Что-то в этом роде. И что вы теперь намерены делать с этим платьем?

– Отдать на экспертизу, что же еще? Хочу узнать, что с ним такого приключилось, что его пришлось срочно стирать. Хотя большое темноватое пятно я и так разглядела. Кофе или вино… Если честно, я почему-то уверена, что это платье Полины. И я бы прямо сейчас поехала к ней и допросила ее, но у нее несчастье. Умер брат.

– Ты была у нее? – Надя покачала головой. – Боже мой, когда же ты все успеваешь?

Юля рассказала в двух словах о своем визите к Песковой.

– И Крымов был там? То-то и видно, что он сильно занят, – вообще не появляется на работе. Но у меня для вас тоже есть кое-какие новости, даже не новости, а скорее соображения. Думаю, то, что я собираюсь сейчас вам сказать, в прокуратуре не произведет должного впечатления, а потому сразу предупреждаю – информация из первых рук, она еще даже не зафиксирована на бумаге…

– Не томи, говори…

– Речь идет о простыне, женской ночной рубашке и мужских трусах, найденных на кровати Садовниковых…

– Они принадлежат четвертым и пятым лицам? – попробовала пошутить смертельно уставшая Юля, чувствуя, что уже почти ничего не соображает от переутомления.

– Нет, они как раз принадлежат Лоре и Сергею, но они в крови… Дело в том, что это белье было обнаружено в складках простыни, свернувшейся комом между их телами… Так вот, КТО-ТО же СВЕРНУЛ это белье и сунул в простыню… Кроме того, на одежде ИХ кровь: на рубашке – кровь Лоры, на трусах – Сергея, но при тех выстрелах, которыми они были убиты, кровь никак не могла оказаться на этом белье, если принять во внимание, что тела были найдены в обнаженном виде…

– Я понял, – вдруг сказал Шубин, – их застрелили, когда они были еще одетыми…

– Совершено верно! Ребята, как приятно с вами работать… Вы все схватываете на лету.

– Я же говорила, что их убили, – хмыкнула Юля и с трудом поднялась со стула. – Игорь, отвези меня, пожалуйста, домой. Я никакая…

* * *

Шубин проводил ее до самой квартиры и даже помог открыть дверь.

– Слушай, – вдруг вспомнила Юля перед тем, как распрощаться с ним, – а где же Чайкин? Ведь он собирался к Наде «на огонек»…

– Думаю, что она спрятала его где-нибудь, например, в кабинете Крымова…

– Бедняжка…

– Кто: Чайкин или Щукина?

– Оба. И я тоже бедняжка. Ужасно устала. Спасибо тебе, Игорек, что проводил.

Оставшись одна, Юля, не раздеваясь, рухнула на постель и тотчас уснула.

Но вскоре проснулась от настойчивых телефонных звонков. «Просто садист», – подумала она, продирая глаза и снимая трубку.

– Устала?

– Устала. Смертельно. Павел Андреевич, вы извините меня, конечно, но взгляните на часы.

– Всего лишь половина второго ночи. Я хочу вас видеть.

– Да вы сошли с ума… разве вы не понимаете, что я УСТАЛА, – ей и говорить-то было трудно. Кроме того, когда она подумала, что он сейчас напросится в гости и застанет ее со следами размазанной косметики на лице, Юле стало и вовсе не по себе.

– Да, я сошел с ума. Но я звоню из машины, которая стоит под вашими окнами. Я хочу подняться к вам и увидеть вас в «смертельно уставшем» состоянии… Юля, я поднимусь?

– Но зачем?

– Я просто хочу увидеть тебя.

Она отметила, что он то и дело перескакивает с «вы» на «ты».

– Но я не могу… Я хочу спать.

– А у меня есть такая штука, от которой твой сон как рукой снимет.

– Но я не хочу.

– Я поднимаюсь.