Крылья Тура. Командировка [2 том, c илл.]

— Так, красвоенлеты! Заполнить формы – мы на работе. Давай-давай, нечего бурчать! Никто за нас это делать не будет. Техники – вам нужно будет указать расход бензина и снарядов, что там еще… повреждения есть?

Есть, есть, как ни быть. Как я ни запугивал, как ни орал, чтобы были поосторожнее и не рисковали, а в трех истребителях нашли пулевые пробоины. Скорее всего – это стрелки бомбардировщиков постарались. Если бы истребители – то были бы и повреждения от снарядов фрицевских пушек.

— Сколько сбили, проставили? Только не врать! Воевали на своей территории, все немцы падали под нос нашим бойцам. Пишем только по факту! Ведомые – подсказывайте, если видели падение самолета. Давайте, закругляйтесь. Пора опять к нашим лететь…

Сейчас в небе было уже поживее. Самолетов было много, очень много… Сразу было видно – кто есть кто. Немцы ходили группами по 30–40 бомбардировщиков, их прикрывало до 20 истребителей. Появились и "Фокке-Вульфы 190". Эти сволочи забирались тысяч на 5–6, и оттуда падали на наши самолеты, которые либо выходили из атаки, либо гонялись за немецкими истребителями и бомбардировщиками. А удара из шести стволов хватало всем – и "Якам", и "Лавкам" и штурмовикам с "пешками".

Вот, еще один наш горящий самолет протянул к земле свой дымный след. Удар – и только полыхающие обломки полетели в стороны… Где это гад? Где же он?

— Кто в верхнем эшелоне? Высота?

— Это Кир, четыре с половиной…

— Тут фоки бьют наших. Ищи, где они лезут вверх. Зажги гадов!

— Понял, смотрю.

— Вася, прикрывай, я за фокой!

Гнаться за "Фокке-Вульфом" я не стал. Это ни к чему. Сам подойдет. Новый мотор легко тащил меня на высоту. Черт с ним – перегрею маленько, сейчас главное – выскочить повыше, а там сброшу обороты – остынет… Пять с половиной, хорош, пожалуй.

"Молнии" – усилить осмотрительность! "Фокке-Вульфы" падают с высоты. Парам держать контакт – прикрывайте друг друга.

Где эти паразиты? А-а-а, вон они где, на солнце лезут. А скоростенка-то у вас не та, камрады. Камрад, а не пошел бы ты в… ад!

— Вася, атакуем! И сразу, как на качелях, вверх, понял?

— Есть вверх!

Набранная нами высота позволила нам обоим вести огонь по врагу. "Фокке-Вульфы", дымя выхлопом мотора на форсаже, упорно лезли вверх. Скорости у них уже нет никакой, они знают, что снизу их не достанут, а сверху они атаки не боятся. И не ждут. А зря. "Як-3" вас сейчас приятно удивит, адлеры вы мои ощипанные…

Это как на охоте по бутылкам стрелять. Даже неспортивно как-то. Да какой тут спорт. О чем это я? Этот гад только что какого-то молоденького парня убил, а я тут рассуждаю!

Мой "Як" легко настиг тяжело пыхтящую "фоку". Я подошел к немцу метров на сорок. Моментальный взгляд назад – Василий контролирует своего.

— Огонь!

Трассы на высоте смотрятся как-то толще. Воздух тут более холодный, что ли? Вспышки снарядов покрыли мотор и кабину "фоки". Самолет стал разваливаться в воздухе. Ударом 23-мм снарядов сорвало капоты, выбило двигатель из моторамы. Какой-то куцый, безобразный огрызок самолета с забрызганным изнутри чем-то красным плексигласом кабины, беспорядочно кувыркаясь, ушел под крыло. За ним вниз полетел его горящий ведомый. Вот это правильно – вместе вам веселее будет! В аду…

— Вася, наших видишь? Вон, пара мессов "лавку" прессует, падаем на помощь! Бей, ты ближе – я прикрою.

***

Снова аэродром, снова смена пар, а нам с Васей снова лететь.

— Виктор Михайлович, может и мне пора? — это Степанов. Взгляд его напряжен и требователен. Я не могу ему запретить. Да и каждый истребитель в бою важен.

— Вася, полетишь с командиром. Смотри у меня, понял?

— Я-то понял, а ты как, Виктор?

— А я с замполитом – он еще тот летун! Не боись, Вася, нас на каком-то мессере дристучем не объедешь!

И правда, — не объехали. Все вернулись целыми. Более-менее, конечно. После посадки я пошептался с врачом группы. Он и так все держит на контроле, но лишний раз подстраховаться не помешает…

Доктор, дружелюбно улыбаясь, ввинтился в группу возбужденно размахивающих руками летчиков. Быстро пробежался глазами по раскрасневшимся лицам, отслеживая реакцию и степень усталости. Кому-то протянул пачку папирос, кому-то шарик "Колы". Потом нашел меня глазами и успокаивающе кивнул. Все в порядке, все в пределах нормы. Как тяжело, а всего третий вылет. Ну, еще раз слетаем, и надо переговорить с командиром. Надо немного передохнуть. Опасно – усталость подкрадывается незаметно, тут легко допустить ошибку. А в нашем положении ошибок допускать нельзя.

Я с удовольствием выпил стакан холодной, вкусной воды, и пошел искать нашего "радиоперехватчика". Ну, летеху, который слушал немецкие радиопереговоры.

— Привет, Миша, как там, в эфире?

— Да сложно сказать, товарищ капитан, все орут, все на нервах. Лаются, что твои извозчики.

— Надо же! — удивился я. — А я думал, что немцы народ культурный и сдержанный.