Крылья в багаже. Книга вторая

— Да, например, обращала ли ты внимание на некоего человека, который вел себя необычно, что-то говорил, делал… Либо тебе о чем-то таком необычном рассказывал муж, — конечно, происходящее с ним связано. Вспомни о последних событиях вашей жизни, кого вы встречали.

— Муж… нет, ничего необычного он не рассказывал, — Надя поднялась с дивана, прошла по комнате, — в последнее время? Он встретил Никиту, тот предложил ему работу оператора в Европе, сейчас Николай там. Нет, ничего особенного, — она покачала головой.

— А до этого? Было что-нибудь такое, что нарушило привычный ход событий?

— Перед Новым годом мы серьезно поссорились, — Надя вздохнула, — Коля решил, что я и Вадим… — она осеклась, — одним словом, он приревновал. Никаких вопросов, выяснений, он хлопнул дверью и ушел. Ночь провел у своего отца, сообщил мне об этом ледяным тоном по телефону, — она замолчала. Не думала, что вспоминать будет так болезненно, будто все заново переживала. Того Фертовского она совсем не знала и была напугана не только неясностью происходящего, но его презрением и даже злостью. Он вмиг стал чужим.

— Не переживай, — Марья Ивановна погладила ее по руке, — это уже в прошлом, к которому возврата нет.

— Вы так думаете?

— Я знаю. И что же было странным в тех событиях? Ты не зря вспомнила.

— Когда я уехала с Викой в Беляниново, я звонила мужу, телефон взяла женщина. В тот период он все еще был у своего отца, но почему ответила женщина?

— Так-так, — Марья Ивановна сложила руки на груди.

— И вот еще что, — Надя опять поднялась со своего места, никак не удавалось оставаться спокойной, — мне кажется, что у моего мужа все же есть некая женщина, нет, была до меня, и она не ушла из его жизни, — Надя посмотрела на Марью Ивановну и поняла, что последние мысли произнесла вслух. — Совсем недавно отец Николая в разговоре с сыном упомянул имя некой Ангелы, с которой, как мне показалось, он связывал надежды сделать ее своей невесткой. Он еще на что-то намекал в их прошлом, но я плохо поняла. Мои подозрения небеспочвенны?

— Мы должны разобраться, — Марья Ивановна слушала внимательно, время от времени кивала головой.

— Я ревнивая, да? — Надя усмехнулась, — получается, мой рассказ состоит из того, что мы с мужем только и делаем, что ревнуем друг друга? Нелепо.

— Я вот что хотела спросить, — Марья Ивановна отвлекла ее от грустных мыслей, — телефонные звонки: тебе показалось, что женщина, взявшая тогда трубку телефона твоего мужа, и последующие звонки с угрозами — один и тот же голос, да?

— Я не уверена, — Надя задумалась, — хотя голос… когда она звонила, то у меня было ощущение, что он мне знаком. Я тогда озадачилась: где могла слышать такую особенную хрипотцу? И тянет она слова своеобразно, будто не очень хорошо знает русский язык. Такое бывает, когда человек очень долго живет за границей.

— Как ты говоришь, звали женщину, о которой упоминал твой свёкр? — теперь озадачилась Марья Ивановна.

— Ангѐла, да, точно, Ангѐла. Мне хорошо запомнилось это имя, оно очень редкое.

— Редкое, чтоб я ошибалась, — сказала Марья Ивановна.

Глава 62

— Наденька, который сейчас час? — Марья Ивановна поискала глазами часы — свои оставила дома, торопилась, — мне необходимо сделать один важный звонок, но боюсь прослыть невоспитанной, еще не очень поздно?

— Нет, без четверти восемь, вполне можно звонить. Вам дать телефон?

— Спасибо, я со своего, — она достала мобильный, нацепила на нос очки, до этого покоящиеся с цепочкой на ее полной груди, — хочу кое-что узнать, а заодно и проверить. Можешь остаться, тебе будет интересно послушать.

Надя устроилась в кресле, поймала себя на мысли, что они все ближе к разгадке. То, что здесь замешана женщина — понятно стало еще раньше, теперь только подтверждалось, но Наде почему-то не хотелось в чем-либо обвинять собственного мужа, она знала — он ее любит.

— Добрый вечер, Лидочка! — набрав номер, сказала Марья Ивановна. — Я тебя не отвлекаю от дел? Нет? Хорошо, при нашей последней встрече ты говорила, что видела Ангелу.

Надя напряглась, Марья Ивановна перевела телефон на громкую связь.

— Видела, — подтвердила Лида, — и Гелка даже снизошла до разговора со мной, вот уж удивительно, — она усмехнулась, — мы в университете никогда не дружили. Она слишком высокого о себе мнения, всегда одна, и, кажется, от этого ничуть не страдала. Училась все курсы на «отлично», у нее ведь «красный» диплом?

— Помню, — отозвалась Марья Ивановна, воскрешая в памяти образ. Ангела Стефанович и правда, училась прилежно, всегда готовилась к семинарам, не пропускала лекций, писала аккуратным мелким почерком. Не участвовала ни в каких мероприятиях, не ходила на дискотеки и вечеринки, вместе с тем не выглядела «зубрилой» и «синим чулком». Она была высокой худощавой. Красивая? Пожалуй, но красота без ярких красок, красота Снежной королевы. Одевалась со вкусом и так дорого, что завидовали даже преподаватели. Как выяснилось позже, вещи ей привозил отец из-за границы. Он боготворил дочь и поощрял все ее начинания, в том числе, желание поступать на исторический, хотя мечтал для нее об ИнЯзе.