Крылья ветров (сборник)

Набережная Турьи в этом месте когда-то была обустроена с непритязательной элегантностью и почти изяществом. Немного лет тому назад здесь гуляли парочки, от причала отходили шустрые катера, а на эстраде звучали песни и танцевали нарядные люди. Но это было давно, и теперь от былого великолепия не осталось и следа, лишь изрезанные и поломанные лавки напоминали о том, что когда-то Нижнее Подьячево было приличным местом. Саша присел на одну из лавочек и снова принялся смотреть на реку.

Когда через четверть часа он поднялся и пошёл назад, в город, в голове у него уже было готовое решение: не прятаться и не забиваться в нору, а напасть на охотника самому. Этого наверняка никто не ожидает.

* * *

– Четыре-раз-два-три, четыре-раз-два-три, четыре-рез-два-три, – с оттяжкой считал Максим, один из лучших тренеров по бальным танцам в Турьевске. Группа старалась изо всех сил, получалось не у каждого, однако и не так плохо, как могло бы быть. – Бёдра, бёдра! Не вихляем! Четыре-раз-два-три… Восьмёрка, народ! Восьмёрку пишем!

Народ пыжился и тужился так, будто восьмёрки в глаза не видел. Максим вспомнил своего друга Бо, тоже тренера, так вот Бо был изрядно вспыльчив, и на занятиях, не чинясь, обкладывал подопечных матами, если у них не получалось что-то с первого раза. Максим же всегда был уравновешен, словно эстонский покойник, потому и в группе царил комфорт и мир.

«Особенно если учесть, сколько они платят за танцы», – подумал он и вывел группу на итоговую разминку. Пора было закругляться, тем более что в зал уже заглядывали девицы в лифчиках и шароварах из класса танцев живота. Максим попрыгал вместе со своими подопечными, помахал им рукой и упругим шагом двинулся в раздевалку. Вечер обещал быть неплохим: сегодня приезжала Тая, и надо было всё приготовить. Мысленно Максим перебирал список дел: купить хорошего вина, поджарить курицу, не забыть о цветах… ой-ой, ещё передвинуть кресло, Тая всегда ударяется о него бедром…

Задумавшись, Максим натуральным манером влетел в какого-то парня, который, казалось, возник ниоткуда. Максим хотел извиниться и пойти своей дорогой, а потом вдруг понял, что это за парень, и почувствовал, что по позвоночнику скользнул ледяной палец.

Ему сразу же стало холодно, словно его швырнули в прорубь.

– Привет, – сказал парень. – Узнаёшь?

– Привет, Саш, – пролепетал Максим, озираясь и прикидывая, как бы лучше удрать. Саша взял его под руку и повёл в сторону раздевалки. Максим прикинул, что сейчас там никого нет, администратор уже ушла, а Майка, ведущая арабские танцы, только что пробежала к группе и ещё полтора часа не появится.

Чёрт! Надо же было так попасть!

– Ты не бойся, – сказал Саша, запирая дверь раздевалки изнутри. Максим сел на лавочку, ощущая, что ноги подгибаются. – Мы просто поговорим.

– Ладно… – прошептал Максим. Саша подхватил стул администратора, сел на него верхом и принялся рассматривать Максима в упор. – Ладно, поговорим.

Саша усмехнулся. С момента их последней встречи – а встретились они при обстоятельствах, которые лучше лишний раз не вспоминать, он совсем не изменился: всё тот же острый взгляд серых глаз, те же светлые волосы, вольными прядями спадающие на лоб, да и джинсы, кстати говоря, те же самые, только грязные. Ну и запах от него, конечно, тот ещё. Будто на свалке ночевал.

Максим понял, что ему страшно. Очень страшно.

– Лизу Голицынскую помнишь?

– Лизу? Н-ну да, помню… А что?

– Она в Турьевске сейчас? – спросил Саша. Максим помедлил с ответом, прикидывая, кого боится больше: этого психа на всю голову, или Лизу, которая явственно и чётко пообещала оторвать ему многое из ненужного, если он хоть с одной живой душой станет про неё разводить разговоры.

– С какой целью интересуешься? – ответил Максим вопросом на вопрос, собрав в кулак всю свою смелость. Саша смерил его презрительно-оценивающим взглядом и произнёс:

– Хочу её на танцы пригласить. Давно в свет не выбирался.

Максим шмыгнул носом.

– Саш, она меня убьёт.

Саша фыркнул. Каким-то краем сознания Максим уловил мелодию из зала, и подумал, что умирать под песню Таркана, по крайней мере нелепо. Однако почти сразу понял, что к восточным переливам примешивается что-то крайне западное – звонил его собственный мобильник, лежащий на краю стола. Саша улыбнулся и протянул руку.

– Не возражаешь?

Максим убедился на собственном опыте, что на ловца и зверь бежит: звонила Лиза Голицынская собственной персоной, он услышал её звонкий голос из трубки. Улыбка Саши стала ещё шире; Максим подумал, что его, может быть, сегодня и не убьют – а думать в этом направлении у него были основания, причём очень веские.

– Привет, дорогая…

* * *