Крылья

Чуть на взводе, Семен дома переоделся и пошел в сарай, служивший гаражом и мастерской. Долго шаркал там напильником, пока вроде бы не добился нужного результата. А потом улегся вздремнуть перед новым подвигом.

М-да, подвиги… «Каким идиотизмом я занимаюсь!» — неожиданно прозвучало в голове у Семена. «Кошек варю, с чертями торгуюсь… Теперь еще это…» Но остановиться наш герой был уже не в силах. Слишком глубоко завяз.

И слишком обещающей была награда.

… «Волгу» он спрятал в лесополосе у грунтовой дороги, что проходила мимо больницы, но с противоположной от ворот стороны. Перелез через кирпичный забор, осмотрелся — нет, не ошибся, морг был рядом.

Подошел, пользуясь тенями деревьев как прикрытием (стояла полная луна) к бункеру… Черт! Дверь была открыта. Тихо спустился на несколько ступенек… Из морга доносилось какое-то пение.

Если бы не события последних месяцев, Семен Орестович, может быть, даже испугался. Но сейчас он понял, в чем дело, сразу же, как разобрал слова песни, простой, как мычание, и звучавшей примерно в той же тональности:

«Всем известно, что студенты
Редко платят алименты,
Всем известно, как они бедны.
Но они не прочь порою
Погулять с чужой женою,
Взяв ее взаймы».

Студенческая песня, модная в 60-е. Пел ее, разумеется, Олег. В каком уж состоянии он делал вскрытие — Семен не видел, но — делал.

Ох, и сволочь… Видно, после того, как Семен Орестович ушел, Олег взялся-таки за спирт, который так навязывал приятелю. И потом продрых до ночи, а теперь занимается работой. А то ведь завтра за трупами приедут…

Ладно, подождем. Семен поднялся по ступенькам вверх, осторожно выглянул наружу. Нет никого — и ладушки. Он осторожно обошел морг по периметру, всматриваясь в окрестности. Потом отошел к забору, сел так, чтобы виден был вход в бункер, и стал ждать. Ужасно хотелось курить — но нельзя…

Почти час пришлось ждать Семену, когда, наконец, он услышал голос Олега:

— Тот желтый цыпленок все звезды склева-а-ал!

«Эк его растащило на песни времена молодости!» — удивился злоумышленник. Патолог тем временем стал возиться с замком. Потом, покачиваясь, удалился.

Немного обождав, Семен подошел к моргу, достал из кармана ключ… Что такое? А замок-то не закрыт! Не справился врач с замком! Это тебе не трупы резать, тут голова нужна трезвая! Ну, прекрасно. Еще раз осмотревшись, Семен Орестович спустился по ступенькам, открыл дверь… Свет лучше не включать, мало ли… Он и так все запомнил. Считая шаги, подошел к нужному столу… Руку отрезать нужно левую, на правой одного пальца нет, вдруг да не подойдет… Он, конечно, не анатом, но отрезать кисть не так уж и трудно. Бросив ее в приготовленный пластиковый пакет, Семен вышел из морга, снова осмотрелся, перелез через забор, сел в автомобиль и мгновенно уехал.

Легче легкого.

По дороге он вспоминал последний разговор с домовым, предшествующий как раз этой акции Семена.

— Ай, какой хороший бакс! — восхищался суседка. — Ну прямо всем баксам бакс! Жаль, что не в Америке живем, я б на него пол-страны скупил!

— Скупить-то на баксы и пол-России, — возразил Семен.

— ! — неожиданно согласился домовой. — Но ты ж не за этим его добывал?

— Не за этим.

— Значит — отказываешься от неразменного доллара?

— Отказываюсь.

— Молодец. Слушай сюда! Две ступени ты прошел: инициацию — на терпение, искус — это, само собой, на преодоление искушения. Теперь тебе надо пройти посвящение. Значит, я тут вспомнил два варианта. Либо ты делаешь свечу из сала повешенного, либо отрезаешь у него руку, одну ладонь. Это штука — о-го-го! Как за ней когда-то воры гонялись, ты бы знал! Если свечу запалить и обнести ночью вокруг дома — смело залезай, спящих никакие собаки не разбудят! Рука — то же самое.

— Дедушка, сейчас людей не вешают, вроде бы даже не расстреливают — мораторий! — ответил готовый уже ко всему Семен.

— А то я не знаю, — обиделся собеседник. — И какой я тебе дедушка? Домовым зови. Или суседкой, — для разнообразия.

— Так что ж делать?

— Ну, что, сам не сообразишь разве?

— Самоубийца? — догадался Семен.

— Верно, верно, врубаешься. Но не всякий, а только такой, который повесился. А где его тебе найти — не скажу. То есть я могу, конечно, узнать у приятелей, кто из хозяев вешаться собирается, только ты ведь все равно не успеешь…

— Да ладно, — ответил Семен. В его голове уже сложился план, об успешном воплощении коего в жизнь мы рассказали выше.

… Спал Семен Орестович сном невинного младенца, а поскольку лег весьма поздно, то его разбудил часов уже в одиннадцать телефонный звонок.

Звонила шалавка.

— Сеня, у меня отгул, я подъеду?

«На хрен ты мне сдалась!», — подумал сердито Семен, но в трубку сказал:

— Подъезжай, только, кроме самогона, у меня ничего нету.

— У меня есть! — весело отпарировала медичка.

Шурочка (так звали медсестру), бесшабашное создание 27 лет, сразу же после того, как Семен нарезал ветчину и открыл консервы, стала посвящать его в подробности скандала, по причине которого и оказалась в отгуле.