Крылья

Поскольку никакая другая иностранная литература о «нездешнем» не была здесь для него доступной, Семен решил, учитывая международный характер потусторонних сил, черпать сведения в книгах отечественных по сути и интернациональных по содержанию. Он стал изучать тайные общества и культы. Союз дук-дук, союз ингнет, Тамате… Нет, не то… Однако что-то в этом есть, — думал он. Ведь Сила, страшная и привлекательная Сила, таинственная Сила, которую просто-таки излучал плащ с чердака отцовского дома, явно была происхождения не этого мира, не этого времени, может быть, и не этого пространства.

Так, дальше, дальше… Орден розенкрейцеров, орден золотых розенкрейцеров, тамплиеры, иллюминаты… Ближе, уже ближе… В средние века, куда корнями уходили все эти тайные ордена, имелась масса заветных, тайных знаний, которые исчезли вместе с их хозяевами… Алхимики… поиски философского камня… поиски панацеи… всеобщий раствор… И ведь находили же, находили… Альберт Великий! Роджер Бэкон! Раймонд Луллий! Парацельс! Какие имена! Какие успехи! И это — среди дикости, среди хижин из глины и хвороста, среди ужасающих эпидемий чумы и оспы!.. Что-то во всем этом есть такое, что некой незримой нитью связывает эти имена с найденным на чердаке плащом! Сила, та самая Сила, которую искали неутомимые исследователи Тайны и которая явно есть в этой вещи.

Так, тайные судебные общества, все эти Священные Фемы, Поцелуй Девы… Нет, это явно шаг в сторону…

Ага, масоны… Масоны. А что — масоны? Ну, ежели отбросить все эти климовские заклинания о том, что они правят миром? Да, конечно, об их деятельности известно много любопытного, но к данному плащу масоны явно не имеют отношения. Слишком темные у них цели, слишком земные у них средства, да и результаты — совершенно земные. Да и не верил наш герой, что масоны миром правят — уж очень бездарны климовские книги! Кроме того, плащ в их обрядах специально нигде не упоминается. Циркуль, кельма, фартук, каменюки там всякие, — ну, понятно, вольные каменщики же… Да, камзолы у них еще особые были. Но опять-таки — камзолы, а не плащи…

Значит, масонов — в сторону. Что еще осталось? Союз Двенадцати? Эк куда тебя занесло! Ну, хорошо, оставим свободный полет фантазии. Были ведь еще «филадельфы», «Арзамас», в конце концов! А что, и очень даже симпатичный был кружочек! Светлана, Чу, Сверчок, Две Огромные Руки… ну что за прелесть! Да… Но при чем тут плащ? Так, вот еще какие-то «зыряне» были… Филоматы и филареты… Плыне, Висла, плыне по родной краине, и допуки плыне, Польска не загине… Да, но это чистая политика. Не то, совсем не то…

А дальше и вообще уже сплошь секты! Ессеи, гностики, монтанисты, манихеи, катары, альбигойцы… Прыгуны, духоборы, адвентисты седьмого дня… Тюкальники… Вот еще, блин, религия! Антихрист на земле, поэтому каждому, чтобы не служить Антихристу — топором по затылку — тюк! Нет, наш плащ тут, конечно, не при чем. Марабуты, исмаилиты, езиды… Друзы какие-то!.. Черт-те-что, ей-богу! Эти-то тут при чем? Зачем я сюда полез? Плащ ведь явно европейский!

Нет, так дело не пойдет. Ничего я не найду.

А не пойти ли к сведущим людям?

Потолкавшись пару дней на рынке, купив несколько пучков совершенно не нужной ему травы, Семен обзавелся адресами знахарок — в Куличе и окрестностях. Вывел из сарая пожилую, едва ли не антикварную 21-ю «Волгу» с оленем на капоте, оставшуюся от отца, и стал кататься. Однако — без толку.

Семен Орестович мог разговорить кого угодно, — он умел слушать, сказывалось (в том числе и) журналистское прошлое. Его заинтересованность в собеседнике была совершенно искренней, и собеседники это понимали. Объездив десяток старушек и стариков, а также более молодых представителей почтенной профессии, выслушав кучу автобиографий, получив массу сведений о народных средствах (ну, там гнилая кровь, моча молодого поросенка, лягушки, вареные в собственном соку, и прочая колдовская гастрономия), о гаданиях — на картах, на кофейной гуще, на бобах, — он, однако, нимало не приблизился к цели. Все это — белиберда чистой воды…

Совсем было потеряв надежду, Семен Орестович решил махнуть вместе с плащом в столицу. Там у него оставались кое-какие знакомства, и было добраться как до сведущих историков, так и до адептов чистого знания. Хотя и опасное это дело… Но, не выяснив тайны плаща, Семен уже не мог жить спокойно. У него появилась цель!..

Вытащив плащ из-под дивана, он снова стал его внимательно разглядывать — и вдруг вспомнил, как еще ребенком лечился у старухи-соседки. Она высыпала ему пшеном «куриные гузки», — болезнь прошла в один день. Старуху на улице звали Салихвоновной, и жила она буквально в ста метрах от дома Семена. Бабке сейчас за девяносто, она слепа, глуха, как пень, но… чем черт не шутит!

Прихватив бутылку самогона (вся улица знала бабкины пристрастия) и плащ в свертке, Семен пошел к Салихвоновне.

Глава третья

— А что, бабуся, не худо бы вина выпить! — вспомнив бессмертные строки, начал разговор Семен.