Крыло бабочки (СИ)

Которых у них нет. Или есть. Муза уже запуталась. В конце концов она яростно набрасывается на Химеру, вымещая свою злость в постели, с этой игривой, ненасытной шлюхой – высшее качество, лучший товар, сгорая от невозможности обладать этой стервой полностью.

Невыносимо жить, зная, что Химера всегда будет принадлежать кому-то другому. Что помимо нее, Музы, всегда будет кто-то другой.

- Помимо меня тоже всегда есть кто-то другой, – лениво говорит Химера, – рыжая, официальный бойфренд. Да кто угодно.

“Она, – думает Муза, – чертовски не права”.

Ей нужны только трое. Трое. Просто она не может найти все в ком-то из них. Все они составляют части одного целого. Собрать бы их всех и не отпускать. Но с Химерой, чувствует Муза, все уже подходит к концу.

Раньше она хотя бы хорошо играла. А теперь, кажется, ей откровенно плевать. Бессилие заставляет ее рычать от злости. Бессилие заставляет драть Химеру с еще большим остервенением. Заключи ты хоть десять контрактов с демонами, чувства другого человека на них не купишь. Можно наложить хоть сотню сильнейших приворотов, но если в сердце человека нет к тебе ничего, то оно никогда не наполнится теплом под воздействием магии. Только суррогат, порой весьма качественный.

Музе же хочется настоящего. Чтобы перестать путаться в масках, пустых обертках и холодных глазах, которые ждут только деньги, но никогда не подарят взаимности. Только расчетливую, сильную страсть. Но огонь настоящих чувств она никогда в них не увидит.

Музе хочется идти за огнем – она почти наяву видит знакомые рыжие волосы.

Скоро она отпустит Химеру. Со злостью, ненавистью, окончательно разбившись о глухую стену и поняв, что стучится в никуда. Скоро она замкнется к себе. И будет идти лишь на яркий огонь – пожарище, свет в ее личном темном, холодном туннеле.

Блум.

Муза кончает от прекрасных длинных пальцев Химеры, кончает, но не с ее именем на губах. Не с ее именем в своих мыслях. Вторая устала бороться за то, что не делает никаких шагов навстречу. И доигрывает последние аккорды. Исполняет последнюю мелодию. Медленно, верно, с шармом и блеском.

Шлюха будет стонать, а Муза – ненавидеть, ненавидеть эту чертову жизнь и знать, что больше ничего не может сделать.

Текна и в постели – будто холодный андроид. Ее тело слишком идеально, чистое, без изъянов. Ни родинок, ни шрамов, ни родимых пятен. Оно удивительно пропорционально слажено, настолько симметрично, настолько правильно. Глазу бы и зацепиться за какой-нибудь изъян – их нет.

Ее глаза – даже здесь сфокусированы, внимательны, собраны. Яркие, цвета фуксии волосы, чуть отросшие, не спадают по спине. Их не намотаешь на кулак, их не поперебираешь руками.

Классическая, пугающая красота.

Эта фея – совершенно не тип Валтора.

Но есть что-то такое в том, как она кричит. Как она задыхается, почти с таким отчаянным вздохом, что это разве что не пробирает.

Есть что-то такое в ее руках, в ее талии, в ней самой – то самое холодное, не горящее, отдающее темнотой ее родных городов, блеклым монитором компьютера.

Текна двигается не скованно, просто в ней нет повадок игривой кошечки или сгорающей от страсти женщины. В сексе она та же, что и в жизни. В сексе она раскрепощается настолько, что не играет никаких ролей, не берет на себя инициативу и не возбуждается быстро и эффектно от самых изощренных ласк.

Вскоре Валтор понимает, что с Текной важна умеренная середина. Он находит подход к ее бледному и такому притягивающему телу, он не экспериментирует с ней слишком много, но двигается, отдается делу с удовольствием.

В сексе с Текной он тоже остается сосредоточенным. Поначалу. Но в последнее время все чаще расслабляется. Не так, как с другими, чтобы забыться до ночи, чтобы царапать спины, бороться и кричать до исступления.

Нет, Текна – это золотая, ровная середина. Он учится принимать ее руки на своей талии, она учится ощущать его поцелуи на своих ключицах. Они учатся доверять друг другу и в этой сфере.

Доверие – это не то, без чего Текна ляжет с кем-то. С ней не сработает игра тел или мгновенно пробежавшая искра. Предварительная стадия – долгое, вынужденное, но необходимое привыкание. Которое окупается.

С каждым разом Текна раскрывается все сильнее. С каждым разом все чаще тянется к лицу Валтора, чтобы погладить его по щеке. Как и сейчас, сидя на нем, ощущая его член в себе.

Текна сверху – это только звучит странно, а на самом деле – естественно. Валтор вообще удивляется, насколько же естественно она двигается в позах, которые, кажется, совершенно для ее характера не предназначены. Но сегодня она сама, вздохнув, села на него, внимательно смотря в глаза. И Валтор оценил. Валтор позволил себе быть снизу, лежать и наслаждаться, что с Текной они соединяются именно так.

С ее стороны – это очень большой шаг, доверие, которое он ни за что не предаст. Текна двигается удивительно бесстрастно, но так естественно, без страха, расслабленно в том смысле, что ей комфортно, что это не может не цеплять.