Крыло бабочки (СИ)

Валтор чуть приподнимается на локтях, сгибая одно колено, касаясь таким образом спины Текны. Она сидит на нем, открытая, обнаженная, с полностью вошедшим в нее его членом. И в этот момент они смотрят друг на друга – Текна любит зрительный контакт, Валтор это уже понял. И старается не отрывать от нее взгляда так долго, как может.

И тут Текна слабо улыбается, а затем вдруг наклоняется к нему и обнимает за шею, чуть зарываясь руками в мягкие волосы. Удивительное дело, но во время секса он все чаще принимает собственное обличие. Будто бы специально для того, чтобы никто из них не забывал, кто он есть такой.

Текна не целует Валтора, просто его лицо очень близко-близко от него. И оба двигаются в умеренном, ровном ритме. А на ее губах по-прежнему слабая улыбка. И это – понимает Валтор – хороший знак.

Текна расслабилась настолько, чтобы стать чуть смелее. И перестать бояться. Кого или чего, Валтор так ни разу и не спросил, она бы не ответила. Он просто дал ей привыкнуть: то, чего никогда и ни с кем не делал.

Позже Текна спрашивает его про знаки.

- Знак Валтора. Для чего он нужен? Он нес в себе много негативной энергии, я читала, что для некоторых демонов – это просто символ, скорее несущий информационное назначение, нежели предназначающийся для какого-то рационального использования. И к тому же это может быть просто заклинанием, делающим из людей марионеток. Но не все демоны используют его.

- Знак имеет несколько назначений, – объясняет Валтор, – чаще всего его используют для показательной цели, чтобы провозгласить, что именно этот демон нанес его и был здесь. Марионетки – тоже верно, но достаточно простое заклинание. Настоящий знак – это запрещенная магия, ставится на людей, чтобы подпитываться их силами, тянуть энергию из их магического начала или забирать жизненные силы. Не очень ощутимо для тех же самых людей, но чем больше помеченных, тем лучше.

- Ясно, – кивает Текна, – значит, запрещенная магия.

Даже в этом слове что-то есть. То, от чего мурашки по коже бегут. И сразу почему-то представляются коварные оскалы демонов, загребущие руки чертей, темные силуэты злых духов с пугающими рожицами. Мир, не доступный для человека, но к которому человек все равно тянется. А потом расплачивается.

- Ты никогда не будешь ее использовать, – замечает Валтор.

Текна рассеянно поднимает на него глаза. Это что-то новенькое.

- Я и не собиралась, – сообщает она, а потом вдруг с легкой улыбкой спрашивает. – А что, волнуешься?

- Может быть, – не скрывает Валтор.

На самом деле он и сам это себе объяснить не может: никогда такого раньше не было. Просто если раньше он достаточно философски относился к тому, как бы Текна не попала в беду, и спасал ее скорее потому, что лишаться собственного ужина не хотелось, то теперь мысль о том, что Текна может чисто теоретически использовать что-то такое из его арсенала... Это вызывает тревогу. Беспокойство за другое существо.

Для Валтора это – в новинку. Он, как и Текна, раскрывается, привыкает. Но это даже приятно.

Они договорились, что будут выделять в месяце один день, когда ото всех отдыхают. Остаются только вшестером, даже забивают на своих парней. Сегодня они кладут на всех один большой хер.

Потому что, твою мать, заслужили. Тем более, завтра им еще танцевать на одном из балов. Сказочные животные – обязательные участники. Высший свет умиляется на то, как Критти своими когтями создает потрясающие оригами, и приходит в восторг от волшебства Эласа.

Винкс разрываются между Землей, где им активно помогает в зоопарке Рокси и где они регулярно спасают те или иные виды, показанные на системе техномагических глобусов, которую фея животных перенесла из Алфеи в свой родной город, Магиксом, выполняя свои обязанности национальных героинь, а кто и наследных принцесс, и школой для фей, где они по-прежнему берут уроки.

Но в последнее время расслабляться особо некогда. Калшара и Браффилиус снова активизировались, будто бы наверстывая упущенное. В итоге Винкс бегают (чаще всего в первой половине дня) на Землю да в мини-миры, а по вечерам трахаются со своими парнями или в шикарных платьях и красивых туфлях танцуют на балах. А еще посещают светские мероприятия, выступают на телевидении, дают интервью радиостанциям и журналам.

Ладно хоть в их честь памятники пока не устаналивают. Пока.

- Слушай, ты ничего странного не замечаешь? – спрашивает тем временем Лейла, подсаживаясь к Стелле. Та удивленно поднимает брови: мол, что такое?

- Моя лучшая подруга активно клеится к твоей, – кивает фея морфикса.

Стелла бросает взгляд на Музу, вьющуюся около Блум, и пожимает плечами.

- И то правда.

- Забавно получается, – просто делает заключение Лейла. Без всякой злости. Стелла снова пожимает плечами. Да, Дракон, чего странного, в прошлом году вон Блум вилась около Музы. В этом – наоборот. Ну интересно им вместе, почему бы и нет.

А вторая с неприкрытой злостью засыпает, когда на место снова возвращается первая. И эта Муза уже спешит к Лейле к великому неудовольствию своей второй части, о которой та, что занимает главенствующую роль, даже не догадывается.