Крыло бабочки (СИ)

В конечном итоге он все-таки приходит к нему. Антуа решает наконец-то лично взглянуть на этого мудака, по которому убивается его великолепная Флай. Из-за того, что бабочка таскается за ним и они почти перестали трахаться, Антуа просто молчит. Это, конечно, доставляет определенное неудовольствие, но, Дракон, он за Флай пойдет и без секса. Просто потому что она в конечном итоге помогла ему стать тем, кем он является сейчас.

Антуа бесконечно уважал эту Древнюю. По-своему любил и уважал, как никого из этого мира. Это единственное создание, единственная женщина, на которую ему, в общем-то, не все равно. Сколько она сделала для Магикса, сколько еще потрясающих вещей может сделать. А из-за какого-то мудака все рушится.

Выглядит мудак как типичный педик. Обличие ненастоящее, это Антуа понимает сразу. Мификс напряженно молчит и смотрит на него, пытаясь считать. “Не извини, – хмыкает про себя Антуа, – но не получится”. А вслух произносит совсем другое.

- Так это из-за тебя Флай так убивается? – сверлит он тяжелым взглядом Мификса, который не произносит ни слова. – Так это ты тот конченый мудак. Вот что тебе не хватает, а? – Антуа не мурлыкает, как это обычно водится в его практике. – Флай все, абсолютно все для тебя. Она же бегает за тобой, как ни за кем. А я-то уж знаю, какая она неприступная леди. Так чего тебе не хватает? Зачем ты ее мучаешь?

Мификс на эти слова как-то хмыкает, но молчит. Антуа лишь качает головой.

- Гордость? Или что? Неужели тебе так сложно ответить на ее чувства? Хватит убегать от себя. Ты же прекрасно знаешь, что...

- Что? – бесцветным голосом произносит Мификс.

“По словам Флай вы – истинные, сволочь ты эдакая, неужто у тебя совсем мозгов не хватает признать такой простой факт?” – хочется сказать Антуа.

- Знаешь, что мне больше всего хочется? Убить тебя. Жаль, что Дракон такой возможности не предусмотрел. Ты не видишь, а я вот каждый день вижу, чувствую даже, как Флай плохо. Ты же не только себя, но и ее убиваешь. Дракон, такая женщина... И носится за таким, как ты. Но что же тебе надо? На каких еще коленях она должна перед тобой ползать и как еще должна унижаться, чтобы до тебя дошло?

Мификс по-прежнему не отвечает. У него как будто все силы вытянули. Он смотрит на Антуа очень равнодушно, без всякой злости или раздражения – словно никаких эмоций не осталось в этих глазах. Антуа лишь презрительно хмыкает. И вот это чмо Флай вынуждена любить всю вечность? Иногда ему кажется, что Дракон бывает весьма несправедлив.

- Учти, – говорит он сирину на прощание, – хоть Флай и запретила тебя трогать и вообще подходить к тебе, я ее не послушаю. Если так продолжится и дальше, тебе же будет хуже. Уж поверь, я смогу сделать тебе больно. Чтобы ты хоть сотую часть доли боли Флай почувствовал.

И уходит. А Мификс, покорно ожидающий Баттерфликс в ее комнатах, лишь долго смотрит ему вслед. И нити магического контракта как никогда сковывают все его тело.

Она раскрепощена. Она двигается без устали. Она – огонь, заточенный в крепкие ледяные стены, она – страсть, спрятавшаяся в уголках стальных глаз и гуляющая в плотно сжатых губах.

Ее легко раздразнить, если знать, на какие точки давить. Проблема в том, что она знает и про правила, которые действуют в адрес него.

Они сплетаются, наверное, в который уже раз за эту ночь. Бабочка слишком ненасытна, бабочка стремится выпить его все без остатка, и Мификс, стиснув зубы, сдерживая клокочущую внутри ненависть, позволяет этой женщене вести себя.

Баттерфликс словно вжилась в свое человеческое обличие, сроднилась со своей второй кожей – Древняя-то, которая не может терпеть людей? Он молчит. Он даже не смеется.

В такие моменты он отключается, прячась глубоко в себя. Он не смеет думать о Уэлле, о Скае или о ком-то еще – хотя и знает, что бабочка видит всего его насквозь. Какие бы щиты он не ставил. Но и ее он невольно считывает, хотя отчаянно этого не хочет.

Ему противно даже смотреть на ее начала. В самом начале, в тот момент, когда она снова появилась в его жизни, Мификс горел. Полагал, что ему хватит силы бороться с ней. Что он сможет переиграть ее в схватке, где по условиям магического контракта он мог ровным счетом ничего. И какое-то время ему даже это удавалось.

Но Баттерфликс, она никогда не отступается. Обладающая потрясающим терпением, которое корнями уходит в миллионы лет, она умеет добиваться своего. Умеет ждать. В конечном итоге она станет той рекой, которая потечет под лежачий камень, чтобы сдвинуть его с места.

При его непостоянстве она стала крепким монолитом, о который он бился в надежде расколоть его. Но раз за разом терпел поражение.

Когда он ушел от нее с победной улыбкой на губах, когда воспользовался состоянием, которого боялись все Древние, тогда Мификс был уверен, что у него все получилось. Он приходил к Флай по первому зову. Возникал, когда она требовала. Без лишних возражений ложился под нее. Входил в нее. Трахал бабочку и позволял ей трахать себя.