Крым

Металлический голос объявлял посадку на сирийский рейс, следующий из Москвы в Дамаск. Настала пора прощаться. Микроавтобус доставил Лемехова к трапу самолета.

Он летел в бизнес-классе, в сирийском полупустом самолете. Российские рейсы были отменены. Аэропорт Дамаска обстреливался, и российские граждане добирались в Дамаск через Бейрут или прибегали к услугам сирийской компании. Та, невзирая на риск, продолжала совершать перелеты.

Лемехов отказался от напитков и ночного ужина. Потребовал плед и забылся под бархатный рокот двигателей. Погрузился в зыбкий сон. В этом поднебесном сне он видел московские фонтаны и цветущие клумбы, тонкие пальцы возлюбленной, перебиравшие клавиши флейты, синие, как васильки, глаза Верхоустина. Взмывала из моря ракета. Тянулась лесная дорога с бирюзовыми лягушками в малахитовой воде. Золотился желудь, который он извлек из плотной чашечки и любовался его солнечным блеском. Все это мчалось за ним, окутанное туманной тревогой, невнятной тоской.

Он проснулся, услышав перепад звука, густой и упрямый рокот, толчок выпускаемого шасси. Поднял шторку иллюминатора. Сухой яркий свет солнца спалил остатки сна. Самолет снижался, мелькала близкая земля, изумрудные поля, пальмы, и самолет опустился на бетон, и сидящие в салоне сирийцы радостно захлопали, выражая признательность искусному пилоту.

У трапа его встречали российский посол и военный советник, представители сирийского МИДа, переводчик и несколько молодых сирийцев в темных костюмах и галстуках, с вьющимися проводками переговорных устройств.

– С благополучным прибытием, Евгений Константинович, – сказал посол, широколицый, с седеющим бобриком, в легкой рубахе, открывавшей загорелую шею. – С вашей стороны было немалым риском отправляться сирийским рейсом. Сегодня ночью аэропорт был обстрелян. Бои идут в двадцати километрах от трассы.

– Спасибо, что встретили, Махмуд Ахметович. Какие уточнения в программе?

– Мы согласовали программу с сирийской стороной и предлагаем ее на ваше усмотрение. – Посол обратился к представителю сирийского МИДа, они обменялись несколькими фразами на арабском, и посол протянул Лемехову лист бумаги. – Здесь, Евгений Константинович, учтены ваши пожелания. Едем в город, располагаемся на территории посольства, которая надежно охраняется. Отдыхаете. Во второй половине дня вас примет президент. Вечером вы встретитесь с аппаратом военного советника и обсудите проблемы военных поставок. Так, Иван Гаврилович? – Посол повернулся к военному советнику, молодому, лысоватому, чье лицо и залысины были покрыты персиковым загаром, какой привозят туристы с египетских курортов. – Завтра утром, – продолжал посол, – вас повезут на позиции «Панцирей» и вы обсудите с сирийцами проблемы применения комплексов. Затем, как вы просили, сирийцы доставят вас в расположение бригады, которая ведет бои в окрестностях Дамаска.

Лемехов читал программу, в то время как посол говорил о чем-то с представителем сирийского МИДа.

– Доктор Фарид предлагает вам остановиться не в резиденции посла, а в отеле «Шам». Он утверждает, что там больше комфорта, вы будете в центре Дамаска и сможете познакомиться с жизнью города. Безопасность вам обеспечат. Добавлю от себя – я не советую принимать это предложение. В Дамаске неспокойно. Зачем рисковать?

– В городе действует агентура мятежников. О вашем прибытии станет известно, – произнес военный советник, с осуждением взглянув в сторону сирийца.

– Я принимаю предложение доктора Фарида. Мне хочется почувствовать атмосферу Дамаска, – ответил Лемехов. Видел, как недоволен его ответом посол, как дрогнули желваки на его широких скулах.

Расселись по машинам. Колонной, растягивая интервалы, мчались по пустому шоссе, среди рыжих пространств, из которых веяла опасность. На обочинах попадались бэтээры, солдаты стояли в люках, пулеметы указывали стволами в пустыню. Лемехов ехал в машине посла. Рядом с шофером сидел охранник в бронежилете, с автоматом и рацией.

– Какая обстановка в стране? – Лемехов следил, как мелькают за стеклом чахлые пальмы и жаркий ветер мотает их вялые плюмажи.

– Обстановка ухудшается. Треть страны под контролем повстанцев. К ним стало поступать тяжелое вооружение, переносные зенитно-ракетные комплексы. В их рядах сражаются турецкий спецназ и инструкторы из Иордании. – Посол морщил переносицу, словно информация, которой он делился с Лемеховым, не раскрывала всю глубину трагедии.

– А как просматривается военное участие Ирана и Ливана? Они помогают президенту Асаду? – В машине было прохладно, пахло сладкими лаками, дорогой кожей. А за окном волновалась горячая степь, и хотелось опустить стекло, вдохнуть знойный ветер чужой земли.

– Иран прислал стражей исламской революции. Они охраняют некоторые государственные учреждения. «Хезболла» принимает участие в боевых действиях. Именно это позволило добиться перелома на отдельных участках фронта. Войска вновь контролируют Алеппо.

– А что из себя представляют повстанцы? В чем их идея?