Крым 1917–1920. Революция и Гражданская война

Несмотря на ряд ошибок, допущенных большевиками, и несмотря на то, что аппарат руководства включительно до советов находился в руках буржуазно-социалистического (соглашательского) блока, не считаясь с тем, что сила татарской буржуазии выросла и она способна была вступить в решительный бой, Октябрь в Крыму приближался, недалек был момент схватки между организованными большевиками отрядами, на стороне которых были симпатии масс, и организованными силами контрреволюции.

Октябрь пробивал дорогу в Крым, он уже стучался в двери. Приближался с каждым днем конец владычеству буржуазии, крах ее надежд на устройство России по типу западных капиталистических стран, где буржуа под красивыми фразами о свободе творит свое безобразнейшее дело эксплуатации трудящихся.

Массы рабочих и беднейшего крестьянства поняли в течение нескольких месяцев смысл буржуазной политики и отшатнулись от нее и ее прислужников.

Национально-татарское движение перед Октябрем. Прежде чем перейти к описанию октябрьских событий в Крыму, коснемся, хотя бы кратко, о татарском движении перед Октябрем. В октябре месяце, напуганные массовым выступлением татарского населения, требующего освобождения арестованного муфтия, губернские власти в телеграмме 31 июля № 4168 настойчиво просили военного министра ускорить отправку мусульманского батальона на фронт и задержать перевод в Крым эскадронов Крымского конного полка. Невыполнение этого требования, по заявлению губернского комиссара, «грозит неисчислимыми бедствиями». В это время произошел любопытный случай. Симферопольский совет в одном из заседаний обсуждал вопрос о возвращении из деревень татар, которые, по полученным сведениям, ушли из батальона. Предлагались разнообразные методы ловли «дезертиров», но как были удивлены деятели совета, когда им было доложено, что солдаты не только вернулись сами, но еще за собой привели несколько десятков уволенных раньше из армии. Солдаты не дезертирствовали, а уходили в деревни на праздник.

Все дело с арестом кончилось тем, что в ноябре судебный следователь, которому было поручено ведение дела об «измене» муфтия, представил материалы дознания к прекращению «за отсутствием состава преступления»[58]. Неудавшуюся в июле попытку разбить татарское движение, не дать ему окрепнуть – в ноябре оставалось только стыдливо прекращать, ибо это было уже то время, когда единственной силой в Крыму, кроме большевиков, были татары. В июле и августе военное министерство вняло мольбам губернского комиссара. Эскадроны конного полка были задержаны в запасном полку в Новогеоргиевске, часть батальона ушла на фронт и там начальником дивизии, по мотивам отсутствия в батальоне офицерского состава, была расформирована в отдельные полки. В целях охраны от «неисчислимых бедствий» командующему Одесским военным округом было дано военным министерством приказание выслать в Симферополь сотню казаков[59].

В сентябре в Симферополь приехал начальник Одесского военного округа для того, чтобы выяснить на месте возможность перевода татарских частей в Симферополь. Национальное движение к этому времени разрасталось, и требования о переводе военных частей становились с каждым днем все настойчивее и категоричнее, местные общественные организации со своей стороны не допускали мысли о том, чтобы татарский исполнительный комитет усилил свое влияние, опираясь на вооруженную силу пехотных и кавалерийских полков. Буржуазно-соглашательский блок был обеспокоен растущим недовольством против него в городе и деревне, почва под его ногами колебалась, усиление татар в это время представляло для него действительную угрозу. Но в то же время местные власти недостаточно учитывали к этому времени вторую угрозу, идущую со стороны быстро революционизирующегося флота и местных гарнизонов.