Крым 1942

Ответ красноармейца доносится уже со спины: покрепче сжав в руках ППШ, я поспешил по ходу сообщения вслед за пулеметным расчетом. А спустя пяток секунд грохнул первый выстрел одной из «троек». Ну, понеслась душа в рай…

– Пулеметчики, не высовываться! Только по команде! Стрелки! По плавсредствам противника – огонь!!!

Подавая пример, приподнимаюсь над бруствером стрелковой ячейки с СВТ одного из раненых бойцов. В открытый прицел ловлю группу из пяти фрицев, следующих через довольно узкую речку – всего метров семьдесят-сто от силы – на грубо сколоченном плоту. Учитывая их малую скорость и относительно небольшое расстояние, нас разделяющее, – идеальная мишень. Потратив всего секунду на прицел, мягко тяну за спусковой крючок на выдохе… А затем еще и еще.

После первого выстрела в воду упал немец, отталкивающийся шестом ото дна, второй и третий пришлись на пулеметчика, оборвав частящую очередь вражеского МГ. И тут же я инстинктивно нырнул на дно окопа, стараясь укрыться от очереди спаренного пулемета «тройки». Она легла довольно точно, уткнувшись в бруствер и срезав несколько комков с его бровки; за шиворот посыпалась земля, а я шумно, облегченно выдохнул. Жив!

На момент прибытия в первый взвод, на правом фланге которого и наметился германский прорыв, пушечный огонь панцеров уже накрыл один из расчетов ручного «дегтярева», а очередью машингевера ранило командира взвода, лейтенанта Вячеслава Стягова. Его «замок» Вепхо Беридзе и младший политрук Сергей Полянских попытались помешать началу переправы, но только потеряли человек шесть в неравной перестрелке. Занявшие противоположный берег вражеские расчеты МГ буквально задавили огнем сопротивление красноармейцев в зоне предполагаемой высадки.

Мое появление пришлось как нельзя кстати. Приказав временно прекратить стрельбу, я дождался, пока через реку не пойдут плоты и лодки, мешая вести прицельный огонь германским пулеметчикам. И придержал своих: уже более точная, уверенная стрельба бойцов с полуавтоматическими СВТ и так выходит довольно плотной. А экипажам «троек» приходится ловить цели среди всего на несколько секунд появляющихся над брустверами стрелков.

Справа, с позиций второго взвода, в одну из лодок ударила трассирующая очередь «дегтярева», еще одна перехлестнула сразу двух человек на деревянном плоту, сбросив их в воду. С шипением стала тонуть поврежденная лодка, ее экипаж оказался в воде. Один из танков запоздало развернул башню в сторону открывших огонь пулеметчиков. Наблюдая за происходящим через небольшую бойницу в бруствере, я тут же привстал и высадил остаток обоймы беглым огнем в сторону приблизившейся к берегу группы десантников; рявкнула пушка «тройки».

– Да где же, зараза, минометчики?! Почему молчат?

Впрочем, ответ на свой вопрос я примерно знаю: слабый звук разрывающихся мин доносится и справа, и слева от нас – фрицы пробуют перейти Песчанку сразу в нескольких местах. Вот батальонные минометы и работают где могут – только почему-то не у нас! Хотя толку-то от 82-миллиметровых мин против танков? Эти не факт, что смогут повредить вражеские машины даже прямым попаданием, и все же нервы у германских танкистов могут сдать. По крайней мере, я очень рассчитываю, что они хотя бы временно оставят десант без поддержки, меняя позицию. Вот тут-то бы нам всем ударить, разом!

…Леденящий душу вой мелких, но часто садящих немецких «огурцов» заставил меня вновь скрыться на дне окопа. Вот тебе, зараза, и мины! Удивительно только, что так поздно. Эх, чую я, переплывут фрицы Песчанку под прикрытием огня «самоваров»…

Одна из мин влетает точно в ход сообщения всего в четырех метрах от меня. Но благодаря его извилистым очертаниям все осколки ушли в земляные стенки; до меня докатилась лишь волна горячего воздуха, да засвистело в ухе. Но это ничего, это не страшно…

– Взвод, приготовить гранаты! Первое и второе отделение – сюда! Бегом!

Мой приказ передают по цепочке, бойцы начинают смещаться к месту вероятного прорыва. Между тем одна из немецких лодок уже ткнулась в песчаный берег реки, за ней – вторая, следом – третья. Фрицы понесли немалые потери на переправе, по моим прикидкам, мы успели выбить десятка два, а то и больше, однако теперь противник будет накапливаться уже на нашем берегу. Думаю, в атаку рванут, как только соберется хотя бы взвод…

– Пулеметчики! Открываете огонь, как только немцы пойдут в атаку! Можете бить длинными очередями, главное – заставить их залечь! Остальные, «лимонками» по команде!

Ничего нового я не придумал. Избитая классика отражения вражеской атаки при подавляющем превосходстве противника в численности и огневой мощи, явленная мне старшим лейтенантом Михайловым 22 июня 1941 года… Подпустить поближе, а после встретить гранатами и кинжальным огнем ручных «дегтяревых» и станкового «максима», тут главное – не дать им прорваться в окопы. А то ведь сомнут, гады!