Крым 1944. Весна освобождения

Командир смотрел в перископ минут десять, но никаких команд не подавал. Подводная лодка шла прежним курсом и с прежней скоростью. Курс же наш был таков, что если бы дымы принадлежали конвою, то с каждой минутой мы все больше и больше упускали бы возможность атаковать врага. Я отчетливо видел это по карте и шепотом сообщил Ивану Акимовичу.

— Надо бы доложить ему, — ответил он, — но... с его самолюбием прямо беда... Как бы хуже не было.

— Я тоже так думаю, — согласился я с комиссаром, — может быть хуже.

— Однако, — Станкеев будто читал мои мысли, — сейчас не до шуток. Доложи командиру свои расчеты.

— Есть, — с готовностью ответил я и обратился к Вербовскому: — Товарищ командир, следует ложиться на курс двести восемьдесят градусов. В противном случае, если конвой идет вблизи берега, мы можем к моменту его визуального открытия оказаться вне предельного угла атаки.

— Молчать! — раздалось в ответ. — Не мешайте работать!

— Я только доложил свои расчеты, товарищ командир!

— Ваша обязанность — иметь расчеты наготове! Когда потребуется, вас спросят!

— В мои обязанности входит также докладывать свои соображения командиру, — обиделся я.

— Молчать! — повторил Вербовский, не отрываясь от перископа. — Еще одно слово, и я вас выгоню из отсека.

— Есть! — недовольно буркнул я, глянув на озадаченного Стан-кеева.

В отсеке водворилось молчание.

Паузу прервал Вербовский, вдруг обнаруживший фашистский конвой. Он произносил данные о движении врага с таким волнением, что я с трудом улавливал смысл его слов. И тут мне стало ясно, что возможность атаки упущена вследствие неправильного предваритечь-ного маневрирования.

— Мы находимся за предельным углом атаки, — немедленно доложил я командиру, — следует лечь на боевой курс и попытаться...

Вербовский оборвал меня и приказал рулевому ложиться на совершенно другой курс, решив, видимо, уточнить данные о конвое, хотя времени для этого явно не оставалось.

— Так атаки не получится! — вырвалось у меня.

— Вон из отсека! — гневно крикнул Вербовский. — Отстраняю вас! Передать дела Любимову!..

Я передал таблицы, секундомер и все остальное штурману и отошел в сторону.

Идя под водой новым курсом, почти параллельным курсу конвоя, “Камбала” все больше отставала и, наконец, потеряла всякую возможность занять позицию для залпа и атаковать единственный в конвое транспорт.

Поняв свою ошибку, Вербовский попробовал ее исправить и приказал лечь на боевой курс и приготовиться к атаке.