Крым и крымчане

В Стамбул поспешило быстроходное суденышко с паническим прямо-таки донесением турецкого главнокомандующего Гусейна-паши. Черные новости были из разряда тех, за которые порой вестнику отрубали голову, и не только в Турции… Паша, впрочем, нисколечко не преувеличивал, а излагал чистую правду: все попытки штурма сорвались, потери огромны, крымцы воевать не хотят, в продовольствии и боеприпасах недостаток, без сильных подкреплений Азов, пожалуй что, не взять. Что хуже всего, среди янычаров все громче слышится ропот недовольства тем, что их втравили в столь безнадежное и кровавое предприятие. А это уже совсем скверно: янычары к тому времени кроме нешуточного боевого мастерства накопили и большой опыт в устройстве мятежей – всякий раз успешных. Мало того что янычары свергали министров и везиров (нечто вроде премьер-министра) – они без всяких церемоний, приди такое желание, добирались и до султанов. За шесть лет, в 1617–1623 годах, в результате янычарских бунтов на троне сменилось четыре султана. Причем, если свергнутый султан всего-навсего оказывался в темнице с выколотыми глазами, он, без шуток, мог считать, что ему крупно повезло, – порой и убивали без колебаний. Профессиональные вояки были и профессиональными мятежниками. Вздумай они и на сей раз взбунтоваться, Гусейну-паше попросту некого было бы им противопоставить. Против немалого количества янычар не выстояли бы и два полка европейских наемников, несмотря на весь свой военный опыт, а о крымских татарах говорить смешно, попросту разбежались бы…

Паша писал: «Воевать нечем, а прочь идти бесчестно; подобного срама османское оружие не видело; мы воевали целые царства и торжествовали победы, а теперь несем стыд от горсти незначащих воинов…» (В. Каргалов). И в заключение высказывал вовсе уж унылую мысль: не отложить ли осаду до весны следующего года, когда погода будет благоприятствовать? Она ведь вот-вот испортится…

Головы посланцам паши рубить не стали, но под замок упрятали моментально – чтобы, храни Аллах, не сболтнули кому-нибудь лишнего. Прожженный царедворец, великий везир, даже не решился прочесть султану послание паши целиком, опустив самые неприглядные места, – опасался вспышки гнева, после которой головы полетят, как осенние листья…

Но и того, что султан Ибрагим I услышал, ему хватило, чтобы прийти в дикую ярость. Громыхнул ответ: «Паша, возьми Азов или отдай свою голову!» Все прекрасно знали, что подобные слова из султанских уст не были пустой угрозой…

Правда, султан, чуть отойдя от гнева, все же послал в Азов подкрепление – пятнадцать боевых галер с янычарами. И вдобавок мешки с золотом: теперь за голову каждого убитого казака янычар должен был получать неплохие деньги – сто золотых пиастров.

(Лично мне решительно непонятно, как в деле выплаты этих «премиальных» можно было наладить реальный учет и контроль? Кроме слов янычара, нужны убедительные доказательства. Принести отрубленную голову убитого врага? Но пока в горячке боя будешь эту голову рубить, рискуешь лишиться своей собственной. А после боя вполне может оказаться, что кто-то оборотистый уже оттяпал головы у убитых тобой казаков и быстренько помчался за вознаграждением…)

И снова яростные бомбардировки, приступы, казачьи вылазки, но Азов держится. В. Каргалов, подробно описавший эту историю, приводит свидетельства очевидца, турка Эвлия Челеби. Очевидец подробно излагает: собравшиеся на большой военный совет военачальники и офицеры говорили, что взять крепость невозможно, что всерьез следует ждать бунта янычаров, что с наступлением зимы Азовское море замерзнет и морское сообщение с Турцией станет невозможным, что кто-то (подозревали казаков) пустил слух, будто на подмогу Азову движется московский царь с двадцатитысячным войском – и, хотя слух, несомненно, ложный, замешательство в лагере нешуточное. Зимовать в случае чего придется под открытым небом, с оскудевшим запасом провизии…

И все же – очередной приступ. Янычарам удается прорваться в центр крепости, водрузить там султанское знамя и продержаться семь с половиной часов – но казаки сопротивлялись так, что с наступлением темноты янычарские командиры увели своих людей из крепости.

Еще бомбардировки, еще приступы… Бесполезно. В конце концов, состоялся очередной совет, на котором триста «везирей и офицеров различного чина» подписали мнение, в котором говорили, что овладеть крепостью в том году было делом невозможным (Челеби). Правда, чтобы «сохранить лицо», в Азов отправили двух пленных казаков, велев им передать своим: если бы турки захотели, то за месяц взяли бы этот паршивый Азов, враз разделавшись с жалкими казачишками. Но поскольку их настоящей целью было опустошить русские земли и захватить богатую добычу, и цель эта достигнута, турки уходят. Шайтан с вами, живите уж, пока мы великодушны…