Крым и крымчане

О последних стоит поговорить подробнее, поскольку они у нас малоизвестны. Движение это возглавлял Тарас Боровец, взявший себе, как говорили тогда, «псевдо» Тарас Бульба. Он тоже мечтал о «самостийной Украине», но был сторонником «правительства УНР в изгнании» – что с точки зрения бандеровцев считалось смертным грехом. Поначалу, как истинному самостийнику и положено, сотрудничал с немцами, но уже в 1941 году от немцев отошел. Лихим воякой его, пожалуй что, и не назовешь: в основном атаман ограничивался тем, что отнимал у немцев награбленное у крестьян (что-то возвращал владельцам, что-то оставлял себе) да порой проводил операции против оккупационной администрации из украинцев и поляков. С «москалями» тоже старался не особенно задираться: случались стычки, но чаще всего Боровец-Бульба держал с «красными» вооруженный нейтралитет. Воинство его было не столь уж и многочисленным. Сохранился его довольно оригинальный приказ: с крупными отрядами «красных» не связываться, а мелкие разоружать, бить морду и отпускать. Сохранились и радиограммы партизан, жаловавшихся в Москву на разоружение и мордобой.

В 1943 году бандеровцы схватили жену Боровца, чешку по национальности, и после пыток убили. Сам Боровец, в конце концов, качнулся к немцам, недолго посидел у них в том же отделении Заксенхаузена, был освобожден и согласился возглавить так называемую «Парашютную группу, или Группу ”Б“, примерно 400 украинских боевиков, которых немцы собирались сбросить на парашютах в советский тыл. Мероприятие это было намечено на апрель 1945 года, но к тому времени дела у немцев уже шли так плохо, что они от этой затеи отказались. После войны Боровец перебрался в США и умер своей смертью в Нью-Йорке в 1981 году, будучи 73 лет от роду.

Что до мельниковцев, они как с самого начала служили немцам, так и продолжали служить. Вообще, лучше всего привести парочку чисто немецких свидетельств о деятельности «самостийников».

«Украинская Освободительная Армия (УПА), которая направила свое оружие против напиравшей Красной Армии точно так же, как и против немецкой гражданской администрации на селе. Против немецкой армии она не сражалась». (О. Бройтигам, сотрудник Министерства по делам восточных территорий.)

«Украинская милиция (бандеровцы. – А. Б.) не перестает осквернять, издеваться, убивать. Украинские бургомистры и коменданты милиции привлечены (немцами. – А. Б.) к ответственности за враждебные немцам высказывания, неисполнение немецких приказаний, разрывание немецких паспортов. Поляки приравнены (бандеровцами. – А. Б.) к евреям и от них добиваются ношения повязок на рукавах. Во многих городах украинская милиция создала такие подразделения, как «Украинская служба безопасности», «Украинское гестапо» и т. д. Местные и полевые коменданты (немецкие. – А. Б.) частично разоружают милицию… Из Львова доставляются плакаты, содержание которых гласит, что под проводом (руководством. – А. Б.) ОУН должна возникнуть «Свободная и независимая Украина» с девизом «Украина – украинцам»«. (Из донесения в Берлин начальника Полиции безопасности СД.)

Как видим, «борьба против немцев», на которую нынче любят упирать идейные наследники бандеровцев, мало напоминала серьезную вооруженную борьбу… К этому времени уже была создана украинская дивизия СС «Галичина», за которой опять-таки не числится никаких воинских свершений – всякий раз, оказавшись на советско-немецком фронте, она была нещадно бита. Хватало и украинских полицейских батальонов, уже служивших непосредственно «Великой Германии». Белорусскую деревню Хатынь (и не ее одну) выжгли дочиста и истребили жителей не абстрактные «немецкие каратели», а как раз украинские полицаи (разумеется, под присмотром и руководством немецких командиров, не особенно-то и доверявших «расово неполноценным» холуям).

Когда с советской Украины немцев наконец вышибли, поминавшаяся в немецком докладе Украинская повстанческая армия (УПА) продолжила борьбу с «москальскими оккупантами». После разгрома «тысячелетнего рейха» и капитуляции Германии Бандера сменил немецких хозяев на англо-американских – но борьбу продолжал с тем же рвением и теми же методами. Сводилась она сплошь и рядом к тому, что целыми семьями вырезались «приспешники режима» – большей частью ни в чем не повинные работники партийных и советских учреждений, учителя, врачи, агрономы, члены культурно-просветительских групп, «москальские» геологи, да и простые селяне – не за борьбу против «лесных братьев», а попросту за то, что держали нейтралитет по извечной крестьянской привычке (моя мать работала в тех местах членом комсомольской культурно-просветительской группы, так что представление о бандеровцах у меня сложилось не только по книгам).