Крым. Ханы, султаны, цари. Взгляд на историю полуострова участника Крымской кампании

Шахин-Гирей не видел ни ловушки, приготовленной ему на погибель, ни того, что Российская империя надевает ярмо на его народ, а потому все сильней запутывался в расставленной ему сети. Забыв о своем высоком сане и независимости, он добивался, чтобы ему дали звание офицера русской армии, и стал подполковником Преображенского гвардейского полка. Хану прислали гвардейский мундир и вместе с ним орден Святой Анны. Его личная охрана состояла из русских солдат, и какое-то время Суворов был командующим его войсками. Поддаваясь окружавшим его иностранным влияниям, он полюбил европейское искусство, европейские новшества и европейские моды. Это удовлетворяло его вкусам и поощряло склонность к изнеженности и сладострастию. Скоро хан научился презирать обычаи своих подданных, отказался от старинного образа жизни, взял к себе на службу русского повара и приказал подавать себе блюда на дорогой европейской посуде. Он ездил не верхом на коне, как его соотечественники, а в закрытой карете, изготовленной в Англии. Этот экипаж везли восемь лошадей, хан отдыхал внутри, а лакеи в ливреях прислуживали ему. В Крыму были отчеканены серебряные и медные монеты по образцу русских денег. А чтобы понять, были или нет свободны министры хана, достаточно одного примера. Два члена дивана решительно воспротивились проекту, который Суворов должен был осуществить по приказу своего начальства. Тогда Суворов поставил у их домов солдат с пушками и держал министров под караулом, пока те не согласились. Татары — народ пылкий и отважный, и от таких поступков их гнев превратился в ярость. Средства, которые применяла Россия, чтобы победить в этой игре, могли принести выгоду лишь немногим, а большинство татар в душе оставались верны туркам — своим единоверцам, с которыми они долго жили в союзе и которые редко вмешивались в их местное управление. В результате было организовано мощное восстание с целью сбросить с крымского трона глупую марионетку императрицы и посадить на этот трон Селим-Гирея, хана горного края. К восстанию примкнули также кубанские татары и народы Кавказа, которые имели причины опасаться, что потеряют свою независимость из-за растущего влияния России, и желали создать, вместе со сторонниками Селима, единую преграду против вторжения русских. Главным пропагандистом и опорой этого движения был выдающийся и загадочный человек Элайджа Мансур. Он упорно трудился и прилагал много сил для того, чтобы объединить племена горного перешейка в союз: это дало бы им больше шансов на успех в борьбе с их северными противниками.

Подобно своему преемнику Шамилю Мансур-бею, как его обычно называли, был сразу воином, пророком и священнослужителем и стал предводителем кавказских племен благодаря тому, что был бесстрашным солдатом, красноречивым проповедником и непримиримым врагом московитов. Тайна, которой он был окутан, усиливала его влияние. Никто не знал точно, кто такой Мансур-бей и откуда он появился; точного ответа на эти вопросы нет и теперь. По мнению русских, это был перешедший в ислам поляк, последний из рода Пястов (Пясты — первая династия польских королей. — Пер.). И действительно, он свободно говорил по-русски и был прекрасно знаком с европейскими искусствами и науками. Его собственные последователи, разумеется, считали его азиатом, а турецкие историки считают его потомком султана Мансура, великого воина. Но кто бы он ни был, он намного превосходил Шамиля и одаренностью, и могуществом. Мансур в совершенстве владел тем родом красноречия, который воспламеняет души восточных людей. Своим словом он жег сердца, в поступках был бесстрашен, а в действиях быстр. Никто не мог заранее предугадать, что он сделает: в такой глубокой тайне подготавливались его планы и так быстро исполнялись. Верхом на своем любимом черном скакуне он со скоростью молнии переносился с берегов Каспия на берега Черного моря, из узких ущелий Кавказа на просторные равнины Крыма. Он всегда появлялся точно в нужный момент именно в том месте, где нужно было добиться преимущества против общего врага. Везде он отважно подставлял себя под вражеские удары, и при этом долгое время оставался невредимым, хотя враги шли по его следу упорно, как ищейки. Когда Мансур не участвовал в войне, он жил в своем доме в горах, и к нему приходили толпы людей, чтобы послушать его речи и получить пользу от его познаний в медицине. Его учение не было строго мусульманским. Халим-паша писал: «В характере этого выдающегося человека была черта, которую мы можем считать только своеобразной и странной: хотя он был имамом религии ислама, он ни в своих проповедях, ни объясняя своим последователям великие истины Аллаха никогда не говорил с характерным для истинных мусульман усердием о божественной миссии Мухаммеда». Кроме того, Мансур проповедовал более терпимую форму ислама, чем та, которую предписывает Коран; поэтому под его знаменем нередко сражались рядом христианин, еврей и мусульманин.