Крым в годы смуты (1917–1921 гг.)

Хотя в составе Совнаркома имелось два крымских татарина – И. К. Фирдевс (нарком иностранных дел и по делам национальностей) и И. С. Идрисов, его помощник, практически не уделялось места решению национальных проблем, в том числе и обострившегося крымско-татарского вопроса. Правда, наркомат включал комиссариат по крымско-мусульманским делам, но он лишь приступил к созданию подобных комиссариатов в городах, уездах и волостях, оказывал финансовую поддержку крымско-татарским учебным заведениям, пытался начать формирование интернациональных отрядов Красной армии. Наркомат предлагал переводить на татарский язык важнейшие декреты и приказы. Организовывались комиссариаты по армянским и польским делам. Последний возглавил «весьма солидный старый коммунист т. Бурхарт». В отношении других национальностей, проживающих на полуострове, каких-либо мер вообще не принималось. Фирдевс констатировал: «Работа среди национальных меньшинств почти отсутствовала. Большевиков из национальных меньшинств было крайне мало: чуть ли во всем Крыму было всего в организации один татарин…», т. е. сам Фирдевс²⁶⁶.

22 марта от имени Совнаркома и Таврического ЦИК правительства Германии, Австро-Венгрии, Турции и Болгарии были уведомлены о том, что «Таврическая Советская Республика принимает условия мирного договора, заключенного между правительствами центральных империй и Советом Народных Комиссаров Российской Федеративной Республики»²⁶⁷. Державы Четверного союза, понимая бутафорский характер созданной республики, не вступали с ее руководством в переговоры, несмотря на наличие на территории полуострова австрийских военнопленных, порученных заботам наркомата иностранных дел и по делам национальностей, выдававшим германским, австро-венгерским и турецким подданным охранные удостоверения.

Как сообщала «Феодосийская Советская Газета», 10 марта²⁶⁸, еще до официального провозглашения Республики Тавриды, в Феодосию прибыла турецкая делегация.

М. А. Волошин с сарказмом описывает этот визит «турецкого посольства». Турки объявились на двух миноносцах с умирающими от голода русскими военнопленными. Местный совет устроил обед, «но не голодающим, а турецкому посольству». «Турки были корректны, в мундирах и орденах. Был произнесен ряд речей.

– …Передайте вашей турецкой молодежи и всему турецкому пролетариату, что у нас социалистическая республика… (…).

Таких речей было произнесено 6–7. После каждой турецкое посольство вставало и отвечало одной и той же речью:

«Мы видим, слышим, воспринимаем. И с отменным удовольствием передадим обо всем, что мы видели и слышали, его Императорскому Величеству – Султану»²⁶⁹.

Страны Антанты сохранили консульства в Крыму, продолжавшие осуществлять свою деятельность. В феврале на полуостров прибыла, возможно, с разведывательными целями, английская миссия во главе с полковником Бейлем. Но крымские власти не вступали в переговоры с представителями Антанты²⁷⁰.

Украинская Народная Республика официально претендовала на северные уезды Таврической губернии без Крымского полуострова, но была крайне заинтересована в Черноморском флоте, активно проводя его украинизацию. Существование Республики Тавриды УНР игнорировалось. Телеграммы и письма, посылаемые ее властными структурами в Крым на украинском языке, адресовались «Губерніяльному комісару на Таврії» (без указания фамилии), либо конкретным учреждениям. Зачастую эти послания носили достаточно странный характер. Так, отдел государственного коннозаводства Департамента сельского хозяйства Министерства земельных дел УНР 3　апреля требует от управляющего Государственной Таврической конюшней «негайно змінити усі надписи, котрі торкаються інституції, з руської на українську мову, а також рівночасно усе діловодство дорученої Вамінституції впровадити на української мові». 16　апреля отдел православной церкви Департамента исповеданий Министерства внутренних дел УНР просит «Губерніяльного комісара на Таврії», «не втручаючись во внутрішнє життя православної церкви, пильно доглядати, аби духовенство виконувало розпорядження про поминання на службі Божій по церквамДержави та Влади української (а не Російської) (в документе подчеркнуто красным. – Авт.). Про випадки, де в церквах не буде виконуватись це розпорядження, Департамент прохає негайно сповістити його»²⁷¹. Разумеется, внимания на подобные указания не обращалось, и они не исполнялись.

Правда, в середине апреля 1918 года в Симферополь был откомандирован чиновник для создания филиала Информационного бюро Министерства внутренних дел УНР, в функции которого входило ознакомление с политикой украинского правительства населения Крыма и проведение иных мероприятий, направленных на его сближение с властями Украины²⁷².