Крымская Чаша Грааля

Бой продолжался. Партизаны добивали немцев, с радостью отмечая, что ряды фашистов тают. Но вдруг с неба послышался гул, и серебристо-зеленый самолет с черной свастикой на борту сделал круг над головами бойцов.

– Гады! – процедил командир. – Прислали авиацию им на помощь!

Командование немцев действительно хотело, чтобы «Анненербе» с важными документами благополучно добралось до Германии. На землю посыпались бомбы. Роза видела, как Ганс фон Лаппе, невзирая на рану в боку, сел за руль машины, затащив на сиденье какого-то офицера, и рванул вперед. Вдогонку ему послышались выстрелы, заглушенные взрывом бомб. Закрыв голову руками, она вжалась в землю. Мария лежала рядом в такой же позе. Когда наступила тишина, непривычная, казалось, давящая на уши, девушки поднялись. На тропинке вперемешку с немцами лежали партизаны. Мария склонилась над Дмитрием, последним усилием прижавшим к себе шкатулку, и потрогала его лоб.

– Дима, – проговорила она. – Отзовись, Дима, Димочка!

Но он не отзывался. Неподалеку от него лежал Савченко. Его белый лоб был изрешечен осколками, искаженный в последнем крике рот словно пытался отдать приказ. Как завороженные, девушки бродили среди трупов, пытаясь отыскать живых, но это им не удалось. Авиация полностью уничтожила немногочисленный партизанский отряд.

Роза взяла шкатулку из окостеневших рук Дмитрия и потянула Марию за рукав:

– Пойдем отсюда.

Караимка покачала головой.

– Мое место здесь, с Дмитрием, – прошептала она. – Я никуда не пойду.

Розе потребовалось много мужества и такта, чтобы заставить подругу идти с ней. Она заверяла Марию, что эти документы как можно скорее нужно передать на Большую Землю. Иначе война продолжится, и тысячи невинных людей будут уничтожены. Наконец Мария ответила:

– Да, ты права. Пусть наши отомстят за смерть моих и твоих близких. Пойдем.

Через глухие крымские леса они пробирались к зуйскому аэродрому. Им это удалось, и вскоре девушки уже летели в Москву. В Москве их поселили в большом общежитии, вместе с другими беженцами, а на следующий день вызвали в НКВД.

Похожий на немца рыжий худой энкавэдэшник с бесцветными рыбьими глазами, без эмоций на худом вытянутом лице, орал на Розу:

– Сознайся, что ты предательница! Из-за тебя погиб весь партизанский отряд.

Капельки его слюны долетали до ее лица, попадали в глаза, и девушка морщилась, пытаясь отвернуться. Но он упрямо заставлял ее смотреть на него:

– Признавайся!