Крымская Чаша Грааля

При слове «перстень» Роза напряглась. Все, что говорил журналист, было чистой правдой. Да, несчастные, приговоренные к смерти, действительно зашивали в подкладку ценности, которые неизвестно как им удавалось взять с собой. Ведь нашла же она монисто, которое подарила Борису и которое до сих пор бережно хранилось в шкатулке с драгоценностями. Покидая родной дом, Роза первым делом проверила, не забыла ли она это маленькое ожерелье. Но еще одна драгоценность исчезла бесследно – перстень тети Нонны. Роза впервые за много лет попыталась вспомнить, был ли на ней перстень в гестапо, и не смогла. Слишком много страданий ей пришлось претерпеть тогда. До перстня ли было избитой, изможденной девушке? Неужели этот перстень Нонна зашила в подкладку, чтобы потом жадные руки гробокопателей нашли его и отнесли в комиссионный? Неужели бывшие полицаи через сорок лет после трагедии, просидев ночь с молотком, отверткой и ножичком в смертельной шахте среди человеческих останков, спокойно достали его и отнесли в скупку?

Камера крупным планом выхватывала возмущенные лица людей, клеймивших копателей позором. Одно лицо показалось Розе знакомым, и она приникла к телевизору. Широкоплечий пожилой мужчина с совершенно седыми волосами, развевавшимися на ветру, и с длинным белым шрамом через все лицо, видимо, понравился оператору, и тот постоянно фокусировал на нем камеру. Роза вглядывалась в его лицо и вдруг, закрыв лицо руками, прошептала:

– Этого не может быть! Этого просто не может быть!

Но мужчина, вновь и вновь появлявшийся перед ее взором, словно говорил ей:

– Может.

Роза схватилась за сердце и побежала на кухню за таблетками. Пожилым мужчиной, которого она узнала бы из тысячи, со шрамом или без шрама, в гриме или без грима, был Рагим. То, что он остался жив, само по себе было невероятно. Как же получилось, что немецкий прихвостень еще топтал землю, которую сам орошал кровью невинных жертв? Роза понимала, что она обязательно узнает тайну. Этот нелюдь придет к ней, чтобы получить карту. Но она ни за что не отдаст ему документ. Даже ценой собственной жизни. Нельзя допустить, чтобы пролилась кровь.

Глава 39

Крым, наши дни

Они сидели на краю обрыва. Анжела рассказывала, что с ней приключилось, а Колосов только качал головой.

– Вот так бывает с теми, кто ослушивается приказов опытных людей, – констатировал он.

– Я всего лишь вышла из пещеры, – оправдывалась девушка, – и даже не успела никуда отойти.

– Ладно, – махнул рукой полицейский, и веря и не веря, – оставим эту тему. Сейчас меня интересует другое. Я не знаю, чем кончится драка между аборигенами и бандитами, но полагаю одно: нам здесь находиться опасно. Также опасно идти назад по той дороге, по которой мы пришли.

– Что же делать? – спросил Олег.

Майор взглянул вниз. Покатый, покрытый лесом склон горы спускался в долину. Узкой лентой бежало шоссе. Решение родилось мгновенно.