Крымская Чаша Грааля

Сколько дней она шла? Три, четыре? Что ела? Или не ела, а только пила из горных рек и ручьев, она не помнила. Однажды, упав от бессилия возле толстого ствола дуба, Роза задремала. Ее разбудил топот копыт и звяканье подков. Девушка раздвинула ветви колючего кустарника и посмотрела на проселочную дорогу. По ней двигалась повозка, которую еле тащила тощая гнедая кобылка с белой звездой на лбу. На повозке сидела девушка, казалось, ее ровесница, и держала вожжи. Девушка была черная и смуглая, как Роза, с тонким, с горбинкой, носом, и крымчачка почувствовала в ней родственную душу. Она бесстрашно вышла из леса навстречу повозке, и девушка, удивленная и испуганная ее появлением, придержала кобылу.

– Стой, бедовая. Откуда ты? – обратилась она к Розе, и в ее голосе прозвучали ужас и жалость.

Это было неудивительно. В старых разбитых туфлях, в кацавейке, разорванной жесткими колючими ветвями, в проеденном молью платке, худая и бледная, поблескивавшая черными глазами, Роза выглядела лесным привидением, внезапно выросшим перед повозкой. Словно поняв это, крымчачка бросилась к своей новой знакомой с мыслью, что два раза не умирать, и схватила ее за покрасневшие от холода руки.

– Девушка, пожалуйста, помоги мне! Меня чуть не расстреляли немцы. Пожалуйста, помоги, не бросай меня здесь!

Незнакомка наморщила смугловатый лоб, будто принимая решение, и наконец выговорила:

– Залезай в повозку и укройся одеялом. Оно на дне.

– Спасибо, – Роза последовала ее совету. – Спасибо тебе.

Девушка тронула вожжи, и лошадь пошла шагом.

– Как тебя зовут? – спросила спасительница.

– Роза. А тебя?

– Мария, – ответила незнакомка и поинтересовалась: – Ты разве не караимка? В тебе есть что-то от нашего народа. Или еврейка?

– Я крымчачка, – призналась девушка. – Поэтому немцы пытались расстрелять меня в противотанковом рву на Феодосийском шоссе. Мне повезло, потому что меня закрыла телом моя мама. – Она всхлипнула, стараясь сдержать слезы, но они предательски катились по щекам.

– Поплачь, Роза, поплачь, – участливо произнесла Мария. – Нашему народу повезло, фашисты его не трогают, но это не значит, что мы прекрасно живем. Впрочем, что говорить… – она дернула вожжи. – Сейчас ты поедешь со мной под Бахчисарай в деревню Керменчик и поселишься в моем доме. Я живу с матерью, отец на фронте. Ты ничего не бойся: я выдам тебя за мою двоюродную сестру из Симферополя. У тебя нет родственников или знакомых в Бахчисарае и его окрестностях? Нет никого, кто мог бы узнать тебя и выдать?

Роза подумала и покачала головой: