Крымская империя. От ханства к Новороссии

А пока Хмельницкий отвел войска и уехал в Киев (ноябрь 1648). Однако переговоры с польским правительством завершились ничем. Паны вновь собирали войска, а король Ян-Казимир, будучи энергичным политиком и неплохим полководцем, стремился подавить выступление «быдла» вооруженной рукой. Для отвода глаз велись консультации с участием казаков, Хмельницкого объявляли гетманом под властью польского короля. В свою очередь Богдан писал льстивые письма Яну-Казимиру, объявляя себя его подданным, но не нужно принимать эти взаимные демарши за чистую монету. Перед нами дипломатия. Ни польские паны не хотели освобождения малорусских холопов, ни малороссы не желали возвращения польских панов. Война была неизбежна. Она возобновилась в 1649 году, когда поляки начали стягивать войска на Волынь. Хмельницкий собрал громадную армию, в которую вошли не только казаки, но и плохо вооруженные крестьяне. Ее содержали за счет контрибуций и грабежа панских имений. На подмогу подошел Ислам-Гирей со своей ордой. Татары не стеснялись и грабили кого придется.

Союзники достигли крепости Збараж и осадили ее. Крепость оборонял знаменитый князь Ярема Вишневецкий – потомок Гедимина, предавший православие и перешедший в католичество по соображениям карьеры. Его подвиги описал националистически настроенный польский романист Генрик Сенкевич в романе «Огнем и мечом», однако реальный Вишневецкий сильно отличается от благородного князя, выведенного в романе. Ярема был храбрый воин, но в то же время болезненный садист и мучитель. Легенда донесла его слова, когда князь пытал попавших в плен казаков:

– Я хочу, чтобы они чувствовали, как умирают!

Вишневецкий и другие воеводы обороняли Збараж до июля 1649 года, отбивая все штурмы.

Тем временем Ислам-Гирей занимался грабежом и захватом пленных. Внезапно хан получил тревожные известия с востока.

Восстанием запорожцев воспользовались донские казаки. В середине 1649 года двенадцать казацких шаек прорвались в море, пришли в Крым и разграбили селение в окрестностях Балаклавы. Это вызвало гнев Ислам-Гирея. Он счел виновным русского царя, стоявшего за спиной донцов. Хан прислал раздраженное послание государю Алексею Романову: «Что за мерзость и безобразие?! Не угодно ли тебе быть готовым: решено идти на вас всем народом».

Ему вторил Хмельницкий. Гетман принял посланника из Москвы и повел себя с ним надменно. Богдан требовал от русского царя унять донцов, в противном случае грозился выступить на Москву вместе с крымским ханом. Русский посланник Неронов отвечал ему столь жестко, что Хмельницкий протрезвел (обычно он вел переговоры в подпитии) и предложил новую комбинацию: объединить Москву, Малороссию и Крым. Неронов разумно заметил, что Крым подчинен османам. Хмельницкий отмахнулся: власть османов слаба, в Стамбуле ребенок на троне. Неронова это совершенно не убедило, но пьяный гетман был прав в одном: Россия могла обеспечить собственную безопасность лишь в случае контроля над Северным Причерноморьем, то есть над теми землями, которые получат в следующем веке название «Новороссия». Переговоры завершились ничем, а Хмельницкого сочли ненадежным.

Что касается ханских угроз, то они пропали впустую. Союзники русских – калмыки – так стеснили татар, что Ислам переменил тон в общении с Москвой и просил государя Алексея не дружить с худыми людьми, отречься от калмыков и во всём полагаться на дружбу татар. Должно быть, в Москве читали такие послания с усмешкой. Так или иначе, калмыки спасали Россию от крымских набегов.

* * *

В августе 1649 года на помощь осажденному Збаражу выступил сам король Ян-Казимир. Хмельницкий заманил его в засаду и разгромил двадцатитысячную армию короля. Монарх едва не попал в плен, но гетман вдруг остановил сражение и дал ему уйти, ибо не хотел, по его собственным словам, чтобы христианский король попал в плен к татарам. Хмельницкий питал иллюзии, что король добр и он поможет договориться со «злыми» панами. Вероятно, гетман боялся, что в случае смерти Яна-Казимира поляки выберут новым правителем какого-нибудь изувера вроде Вишневецкого.

Эта ошибка очень скоро привела к тяжелым последствиям. Ян-Казимир вступил в переговоры с Ислам-Гиреем, на которые казаков вообще не позвали, ибо не считали их воюющей стороной.