Крымская летопись (СИ)

  И они попрыгали с бордюра. Но, что это? Где кабинки, для переодевания? Какие кабинки, когда купаться вообще официально запрещено. Что делать?

  "Надо поискать туалет, кажется, кабинку биотуалета мы видели на набережной"- чуть не хором сказали молодая пара, и вопросительно уставились, на них с Мариной. Как их зовут, он так еще не удосужился спросить.

  "А может, тут переоденемся?" - неожиданно вызывающе, даже для самого себя, сказал он и посмотрел на Марину.

  Та, тоже неожиданно, согласилась. Видимо пляжные процессы переодевания давно уже были для нее не новостью. Современные дети привычны к переодеванию на пляжах, вспоминания эти и сработали. Но тут несколько другая обстановка, и молодая пара, ухмыльнувшись, ретировалась.

  - Идем туда.

  Сказал он и направился к углу между стеной бордюра, там она была довольно высокой, и бетонным волнорезом. Марина пошла за ним, обходя лежащих на гальке людей. Казалось, они должны были бы наоборот: разбежаться в разные стороны, а тут, как родственники, пришли и стали. Видела бы ее мамаша. Марина тут же запустила руки под платье и заработала пальцами, помогая себе странноватыми вихляниями бедер; и вот уже выступила из белых пут-трусиков у ее ног. В когда-то виденном им одном польском фильме - это был самый эротический момент.

  -Дай, что ли, платье.

  Сказал он ей. Она в этот момент проводила обратную операцию с цветными трусиками купальника, и не прореагировала.

  Наплодили люди условностей. Он давно уже пренебрежительно высказывался о них, а тут вот, наяву, представился случай почувствовать все их энергетическое воздействие. Кровь прилила в лицо. Нет, ему не было стыдно, стыдно должно быть со стороны смотреть на обнажающихся людей, а у участвующих в процессе глаза ничего не видят, все внимание внутри. Может быть, это слишком интимно, но так бывает, когда, даже поимев, женщину, толком так и не видишь ее. Все чувства даже не от ощущений, а от преодоления неких внутренних границ - тех самых условностей. Я , выйдя из себя, сливается с "нея", это как ведром холодной воды окатиться, только изнутри. Впрочем, слова эти не могли родиться в той обстановке. Он вел диалог с Мариной. Она не отвечала, занятая пристраиванием лифчика купальника под платьем.

  -Ладно, у меня рубашка длинная.

  Он снял трусы и по быстрее, а это, как раз, с заминкой, стал натягивать плавки. "Неординарные впечатления"- подумал он, когда закончил.

  По Марине-Лолите сказать этого было нельзя. Казалось, она вообще была не она: девушка в купальнике изготовилась бежать в море. "Вообще, с женщинами такое бывает, когда уставившись в потолок, они не участвуют в процессе. У нее все впереди"- подумал он и, держа в руках одежду, как-бы кошелек не выпал, направился за ней.

  -Посмотрите за нашими вещами.

  Обратилась, вдруг Марина к неким теткам, глянувшим на них с недоумением. Но тут, как раз, на горизонте появилась и их молодая пара. Улыбаясь какой-то особенной улыбкой, они направлялись к ним.

  -Будем по очереди купаться, мы стережем шмотки.

  Милостиво предоставили они право первого купания им с Мариной.

  Море облизнуло их ноги, с уже скорченными от каменной гальки, пятками. Но ощущения холода, как обычно это бывает, почти не было, внутри горело. Может быть, по-разному, но у Марины тоже. Они бросились в набежавшую волну, волна оторвала их от дна и понесла в море. Приходилось работать руками и ногами, плыть, в общем-то. Лица их засияли улыбками: "здорово, класс, ура!". Марина хорошо плавала и, поднырнув рыбкой под волну, и выставив свои формы, условно обтянутые узкой полоской материи плавок, всему свету, скрылась под водой.

  -Далеко не заплывай.

  По-родительски крикнул он ей, когда она, как русалка с облизанными водой волосами, появилась на поверхности.

  -Хорошо.

  Послушно согласилась она. Привычный, для нее диалог: папа-дочка действовал.

   - Пора выходить, надо же и людям дать искупнуться; впрочем, можешь еще поплавать, я и один справлюсь.

  Перекрикиваясь с ней, он вышел на берег.

  Все кончается, диалог этот превратил Лолиту в Марину. Он критически взглянул на себя прежнего. Роль Вахтанга Кикабидзе ("Ларису Ивановну хочу") была не для него: " лайнер не бежал, как по судьбе", впрочем, еще не вечер, чтобы петь: "вот и все, что было...". Давно ему не было так хорошо, поймал он себя на мысли.

  Эта мысль пришла к нему и потом, когда они - четверо, пошли прогуляться по набережной, условившись перед отъездом искупаться еще раз. Так в мокрых плавках и отправились гулять. Где-то там конец рабочего дня, а тут Ялта, набережная, рядом хорошие люди : Наташа и Петя, он узнал их имена, и Марина - Лолита, (все-таки диалог : мужчина-женщина присутствовал).