Крымская лихорадка

Прибор был сделан на совесть. Носков перестал соображать, кто он и что с ним происходит. Его воля была полностью парализована. Если бы агентам Безпеки нужно было что-то у него выпытать, они бы сделали это легко. Он бы дал ответы на все вопросы. Но Дзюбу и его людей не интересовали какие-либо секреты Носкова. Перед ними была поставлена другая задача. Привести президента в абсолютно невменяемое состояние, а затем зомбировать, чтобы он, несмотря на любую медицинскую помощь, никогда больше не смог выполнять президентскую работу.

Все в этой операции было предусмотрено до мелочей. Кроме того, что Носков не сможет без посторонней помощи отправлять свои естественные надобности. Увидев мокрое пятно на брюках президента и неприятный запах, агенты стали выяснять, кому выполнять роль сиделки. Добровольцев не нашлось. А приказать кому-то из коллег у Дзюбы просто не поворачивался язык. Выручить могла только женщина. Но не гречанка. Гречанка могла при малейшем подозрении сообщить в полицию. Проще было уговорить интердевочку из России или с Украины, сказать ей, что требуется кратковременный уход за тяжело больным человеком, пообещать хорошие деньги.

Глава 47

Дзюба рассматривал женщину, которую привезли его люди. Зовут Лена. Приехала два года назад из Донецка. На вид лет 36, среди молодых клиентов, скорее всего, не котируется. А мужчины, кому за пятьдесят, от нее, наверно, без ума. Молодое лицо, в глубоком вырезе угадывается красивая грудь, тонкая талия, стройные ноги, умные карие глаза.

– Как вас зовут? Не Наташа? – спросил с иронией Дзюба.

– Вообще-то я Лена. Но если вам хочется меня поунижать, зовите Наташей, – ответила женщина.

– Кто вы по профессии? – спросил Дзюба.

– Музыкальный педагог.

На самом деле она была инженер-электронщик. Но если бы ее усадили за инструмент, сыграла бы за милую душу.

Дзюба предложил ей стул, и она присела по всем правилам этикета. Она всем понравилась подполковнику. Единственное, что настораживало – глаза. Они были холодны, и в них застыла подозрительность.

– Вам нравится здесь, на Кипре? – спросил Дзюба.

Лена молча пожала плечами.

– Не понял, – сказал Дзюба.

– Давайте перейдем к делу, – предложила Лена.

– Вы сегодня смотрели телевизор? Что вам показалось самым интересным? – спросил Дзюба.

Лена покачала головой.

– Я смотрю телевизор только вечером, когда собираюсь на работу. До обеда отсыпаюсь.

– Нам нужно, чтобы вы в течение трех-пяти дней поухаживали за тяжело больным человеком, – пояснил Дзюба. – За это вы получите 300 долларов в день, а аванс в размере 600 долларов – прямо сейчас.

– Я согласна, – ответила Лена. – Но у меня будет одно условие. Вы отвезете меня в Украину. А то я тут что-то загостилась.

– У вас нет паспорта?

– У меня отобрали паспорт.

– Жертва белого рабства?

– Вы угадали.

– Хорошо, мы вам поможем, – подумав, согласился Дзюба. – Теперь о наших проблемах. У больного пропала речь, но вполне возможно, что он заговорит. В этом случае вы должны немедленно поставить нас в известность.

– Хорошо.

Дзюба протянул Лене 600 долларов. Агент проводил ее в комнату, где в кресле лежал президент Носков, и вышел, плотно закрыв за собой дверь. В комнате было установлено видеонаблюдение, и оператор стал следить за каждым движением женщины.

Лена солгала Дзюбе. Она действительно обычно спала до обеда. Но вчера вечером закончила работу пораньше, пожилой клиент быстро уснул, и она уснула вместе с ним. И проснулась раньше обычного. И вместе с клиентом, греческим коммерсантом, слушала телевизионное сообщение о похищении президента Носкова и видела его фотографию. А когда увидела лежащего в кресле седого мужчину с усами, сразу опознала в нем своего земляка.

Лена также соврала Дзюбе, что она из Донецка. На самом деле она приехала из Симферополя. И фамилия у нее была Лаврова.

Бывшие сотрудники КГБ почти безошибочно определяют друг друга в толпе по внешности, выражению глаз, манере поведения и другим известным только им признакам. Так получилось и на этот раз. Когда агенты Дзюбы подошли к красивой женщине, сидевшей за стойкой бара, люди Воротникова засекли это мгновенно и проводили бывших коллег до самого особняка. Они сделали это просто так, на всякий случай, и доложили Воротникову.

Напротив особняка находился другой особняк, где сдавались комнаты, чем люди полковника немедленно воспользовались. А еще через несколько часов из консульства в Никосии была доставлена специальная аппаратура, позволяющая слышать в радиусе 100 метров практически каждый шорох и разглядывать очертания предметов даже сквозь шторы.

Первыми, кого увидели в свои приборы люди Воротникова, была Галина Носкова и ее внук. А в движениях женщины, которую агенты Безпеки привезли из гостиницы, угадывалось, что она ухаживает за человеком, сидящим в глубоком кресле. К тому же подполковник Дзюба не считал нужным прятать свое лицо. Его фотография была пропущена по компьютерной базе данных и получены исчерпывающие сведения: фамилия имя и отчество, звание, должность, направление работы и т. д.