Крымская весна

Сейчас весь этот майдан выглядит для западного человека более-менее невинно: ну, подумаешь, легкий рэкет, безобидные факельные шествия и незатейливые шовинистические лозунги типа «москаляку на гиляку» – просто резвятся ребята, победу празднуют. Ну, подумаешь, ленинопад идет по всей стране – это ведь все борьба с ненавистным «возрожденной Украине» убогим советским прошлым. А если и появится там новый Гитлер – так это от Европы далеко. Где там эта Украина? Где-то между Ливией и Пакистаном? Не докатится!..

При подобном попустительстве Запада и происходят в мире самые страшные геноциды. Вот как 20 лет назад в Руанде, когда этническое большинство хуту всего за сто дней вырезали миллион (!) представителей другого руандийского народа – тутси. Государственное телевидение нагнетало обстановку и впрямую призывало убивать неполноценных «иньензи», то есть, «тараканов» – так они звали тутси (насекомое ведь уничтожить куда проще, чем человека). По улицам ходили банды хуту, резали всех, кого видели, загоняли тутси в школы и больницы и сжигали их там заживо. Тем временем ООН настаивала на том, что все это – внутренние дела суверенной африканской страны.

Памятник на Братской могиле жертв фашистского террора в с. Мирное

Есть фильм такой – «Отстреливая собак». Видел, нет? Там как раз о том, что войскам ООН, «голубым каскам», было запрещено вмешиваться в происходящее, и им оставалось только уничтожать – во избежание «санитарных проблем» – бродячих псов, которые поедали трупы людей. В конце концов, они просто погрузились в машины и уехали, оставив тутси на растерзание хутам, только того и ждавшим. А Мадлен Олбрайт, в ту пору возглавлявшая представительство США в ООН, всё откладывала голосование по Руанде…

Вчера вся эта дрянь майдановская докатилась и до нас: в Крыму начали валить памятники. Сначала – в селе Приветное (это район Алушты). Затем – в поселке Зуя (Белогорский район, недалеко от Симферополя).

В Ялте он пока стоит – наш гордый ульяновый Ленин, сооруженный в год передачи Крыма Украине скульптором по фамилии Яцыно. Возле памятника появился пикет – палатка и крепкие пацаны. Горожане готовы защищать вождя революции от взбесившихся революционеров. Они понимают, что борьба с памятниками – явление не антисоветское, а антирусское. Так немцы поступали во время оккупации – а уже после начинали людей вешать.

Подошел к пикету мужик – пацанов подбодрить. Ну, как мужик – парень лет сорока. Представился Сергеем. Я, говорит, простой работяга, строитель – как и все мы тут в Ялте. Власть мы никогда не любили, но и это отребье к себе не пустим!

Понравился мне этот Серега – правильный мужик, решил я его пивом угостить. Разговорились.

Вот, говорит, вы, русские – у вас все мощно! И страна настоящая, и президент такой, что за него не стыдно, и Олимпиада. Я в Сочи не был ни разу, да и не хотелось никогда – моря я, что ли, не видел? Но тут по телевизору показали – так хоть чемоданы собирай! Раньше теплоход от Ялты ходил – теперь в морпорту разве что выставки кошек проводят. Раньше вообще много, чего здесь было. Какой был город – и что стало! Пивзавод – и тот закрыли, там теперь там рынок строительный. Что к хохлам попало – считай, пропало! Тут, в Ялте, что есть хорошего, на что можно посмотреть – это все россияне построили или Донбасс. Я только с ними и работаю – с киевлянами зарекся! С ними как? – по рукам ударили, а потом никто ничего не помнит! Сколько раз вот так кидали! Брат смеется. Как-то он называет это по-занятному. А, вот: коварно-денежные отношения.

А уж ему ли смеяться? Нигде не работает – сидит дома с родителями-пенсионерами, в Форексе что-то мутит, типа, биржевой игрок. Только на сигареты самые дешевые все время у отца копейки стреляет. Заработал как-то раз под Новый год полторы тысячи гривен – это почти двести долларов тогда было! Занял у меня двадцатку, купил чекушку. А назавтра опять двадцатку просит. А где же, спрашиваю, деньжищи-то твои неимоверные? Да всё, говорит, спустил опять, не поперло!

Я ему тут недавно говорю: пойдем, мол, поможешь, надо листы фанеры на второй этаж поднять. Заработаешь сто гривен. А он гордый, руки марать не хочет.

Я хотя бы работаю. Сигареты свои. Хоть и не «Парламент», но на стол положить не стыдно.

Тут Настя позвонила – я ноги в руки и домой.

Пришел, а Настя прямо с порога спрашивает: почему молчит Путин?

И правда, почему?

О.М. → А.Б.

Каково работать с украинцами, это я еще на президентских выборах в 2004 году понял. Сколько нестандартных ходов было нами тогда придумано! Ведь сразу было видно, какую тактику изберет штаб Ющенко, и что им противопоставят «донецкие» – необходимо было срочно оберечь их от ошибок! Мы ходили из кабинета в кабинет – с нами соглашались, говорили «да», и после этого ровным счетом ничего не происходило.