Крымская весна

Первый в мире крестьянский санаторий. Ливадия, 1931 г.

Кстати, Рузвельт вряд ли подозревал в те дни, что проживает он не в личных сталинских апартаментах, а в здании, где до войны отдыхали… крестьяне. Самое интересное, что спустя всего год после окончания войны, когда страна еще лежала в руинах, в Ливадии вновь открыли санаторий для тружеников сельского хозяйства. Так «вождь и тиран» обеспечивал конституционное право граждан на отдых. А освободивший страну от культа личности Хрущев тотчас же «вернул» Ливадию правящей верхушке.

Вместе с Рузвельтом в Севастополь ездил тогда и Черчилль – он посетил в Балаклаве могилу своего деда, герцога Мальборо, который погиб во время знаменитой атаки легкой кавалерии. Это сражение британцы почитают как одну из ярчайших страниц своей боевой славы, хотя потери в нем понесли чудовищные.

Лорд Раглан бросил легкую бригаду британской кавалерии – сплошь отпрысков благороднейших родов – отбивать захваченные русскими пушки. Приказ выглядел совершенно абсурдным и самоубийственным: долина насквозь простреливалась русской артиллерией. Британцы знали, что идут на верную смерть, но ни один из них не отказался выполнить приказ. Атаку возглавил лорд Кардиган, ринувшись в бой со словами: «Вперед, последний из Кардиганов!»

Наши начали разить картечью. Однако части бригады все же удалось прорваться к русским редутам и наделать там делов. Но вернуться обратно удалось совсем немногим.

Поэт Альфред Тениссон по горячим следам написал поэму, которую напечатали на листовках и привезли в Балаклаву для распространения в войсках.

Долина в две мили – редут недалече…
Услышав: «По коням, вперед!»,
Долиною смерти, под шквалом картечи,
Отважные скачут шестьсот.
Преддверием ада гремит канонада,
Под жерла орудий подставлены груди —
Но мчатся и мчатся шестьсот.

Лишь сабельный лязг приказавшему вторил.

Приказа и бровью никто не оспорил.
Где честь, там отвага и долг.
Кто с доблестью дружен, тем довод не нужен.
По первому знаку на пушки в атаку
Уходит неистовый полк.

Метет от редута свинцовой метелью,

Редеет бригада под русской шрапнелью,
Но первый рассеян оплот:
Казаки, солдаты, покинув куртины,
Бегут, обратив к неприятелю спины, —
Они, а не эти шестьсот!

Теперь уж и фланги огнем полыхают.

Чугунные чудища не отдыхают —
Из каждого хлещет жерла.
Никто не замешкался, не обернулся,
Никто из атаки живым не вернулся:
Смерть челюсти сыто свела.

Но вышли из левиафановой пасти

Шестьсот кавалеров возвышенной страсти —
Затем, чтоб остаться в веках.
Утихло сраженье, долина дымится,
Но слава героев вовек не затмится,
Вовек не рассеется в прах.

Какая мощь, а?

Это стихотворение по сию пору входит в британскую школьную программу. А выражение «атака легкой кавалерии» вошло в обиход как синоним безрассудной отваги.

Уильям Симпсон. Атака легкой бригады. (1855 г.)

Я не фанат британской военной истории и уж менее всего англофил, однако, считаю, что нам есть, чему поучиться у англичан – они умеют гордиться своим боевым прошлым. В то время как у нас мерзавцы с «Дождя» опросы устраивают: не стоило ли Сталину сдать Ленинград, чтобы избежать бессмысленных жертв? Да задай они в Лондоне подобный вопрос про того же Раглана – их бы тут же в овсянке утопили!

Свои подонки есть и в Севастополе. Один такой Виктор Неганов, координатор майдана в Севастополе, недавно заявил в эфире «Громадского TV», что не считает свой город городом русской славы. Мол, Россия проиграла обе крымские войны – несмотря на то, что каждый раз пыталась завалить противника трупами. Какая уж тут слава, какой героизм?..

Пацаны на блокпостах худые такие – прямо накормить хочется! В Крыму вообще люди в большинстве своем худощавые – то ли двигаются много, то ли едят неважно. Ни правосеков, ни регулярной армии в Севастополе не боятся – пусть, говорят, приезжают, они нам еще грядки будут тут копать! На Черном море люди гостеприимные. Греки его так и называли: Понт Эвксинский – Гостеприимное море.

О.М. → А.Б.