Крымская война, 1854–1856

Раненый солдат, почти умирающий, рассказывал мне, как они брали 24-ю французскую батарею и их не подкрепили; он плакал навзрыд. Рота моряков чуть не взбунтовалась за то, что их хотели сменить с батареи, на которой они простояли 30 дней под бомбами. Солдаты вырывают трубки из бомб. Женщины носят воду на бастионы для солдат. Многие убиты и ранены. Священники с крестами ходят на бастионы и под огнем читают молитвы. В одной бригаде, 24-го, было 160 человек, которые раненые не вышли из фронта. Чудное время! Теперь, впрочем, после 24-го, мы успокоились, – в Севастополе стало прекрасно. Неприятель почти не стреляет, и все убеждены, что он не возьмет города и это действительно невозможно. Есть три предположения: или он пойдет на приступ, или занимает нас фальшивыми работами, или укрепляется, чтобы зимовать. Первое менее, а второе более всего вероятно. Мне не удалось ни одного раза быть в деле; но я благодарю Бога за то, что я видел этих людей и живу в это славное время. Бомбардирование 5-го числа останется самым блестящим славным подвигом не только в русской, но и во всемирной истории. Более 1500 орудий два дня действовали по городу и не только не дали сдаться ему, но не заставили замолчать и 1200 наших батарей. Ежели, как мне кажется, в России невыгодно смотрят на эту кампанию, то потомство поставит ее выше всех других; не забудь, что мы с равными, даже меньшими силами, с одними штыками и с худшими войсками в русской армии (как 6-й корпус), деремся с неприятелем многочисленнейшим и имеющим флот, вооруженным 3000 орудиями, отлично вооруженным штуцерами, и с лучшими его войсками. Уж я не говорю о преимуществе его генералов.

Только наше войско может стоять и побеждать (мы еще победим, в этом я убежден) при таких условиях.

А война, кажется, затянулась надолго. За Силистрию я, как и следовало, не представлен, а по линии получил подпоручика, чему очень доволен, а то у меня было слишком старое отличие для прапорщика, стыдно было».

Балаклава и Инкерман

Русское командование решило использовать момент, когда союзники сосредоточили свое внимание и все силы на бомбардировке Севастополя, и нанести удар по Балаклаве. На невысоких буграх, окружавших Балаклаву, союзники устроили 4 больших и один малый редут. Но вооружены артиллерией из них были только три больших. Эти редуты прикрывали линию Чоргун – Балаклава и были расположены на линии от Сапун-горы к селу Кадык-кой и заняты турками. На каждом из четырех редутов было по 250 человек турок и по одному английскому артиллеристу.

23 октября у местечка Чоргун русские собрали специальный 16-тысячный отряд при 64 орудиях. Командовал отрядом генерал-лейтенант П. П. Липранди. Для поддержки войск Липранди назначался особый отряд в 5 тыс. человек при 14 орудиях под командованием генерал-майора И. П. Жабокрицкого.

В 5 часов утра 25 октября Чоргунский отряд перешел в наступление. Азовский пехотный полк с громким криком «ура» штурмовал и захватил первый турецкий редут, при этом убив около 170 турок. Турки, бросив три остальные редута, бежали. Русская кавалерия преследовала и избивала их во время этого панического бегства еще на некотором расстоянии за редутами. Редуты заняли русские отряды. Овладев высотами, русские считали дело законченным.

Однако по иному оценивал обстановку английский главнокомандующий лорд Раглан. Он отдал приказ кавалерии отбить потерянные позиции. Командир кавалерийской бригады Кардиган во главе 670 всадников двинулся на редуты, занятые русскими. Легкая бригада наступала в трех линиях, растянувшись по фронту на одну пятую ширины долины. За ней следовала тяжеловооруженная бригада. Русские артиллеристы открыли по наступающим перекрестный огонь гранатами и ядрами, а затем картечью. Но англичане, несмотря на потери, продолжали наступление. Они смогли прорваться к батарее из 12 конных орудий, расположенных поперек долины, и захватили несколько орудий.

Кавалерия генерал-лейтенанта Н. И. Рыжова, стоявшая позади захваченной англичанами батареи, не ожидала столь стремительного удара неприятеля. Уральский казачий полк, обратившись в бегство, нарушил боевой порядок других полков и они тоже побежали. Бегство почти 2 тыс. кавалеристов спровоцировали ничтожные силы англичан.

Однако постепенно русские разобрались в обстановке и начали громить англичан. Положение на поле боя менялось, как в калейдоскопе. Французы бросили свои войска на помощь английской легкой бригаде. Это помогло, и остатки легкой кавалерии англичан вернулись в свой лагерь. Русское командование не решилось их преследовать, и войска остались на своих позициях. Сражение окончилось. Общий урон русских войск в этом сражении составил 627 человек, союзников – 850 человек. К сожалению, русское командование не развило успеха, полученного под Балаклавой.