Крымская война, 1854–1856

Когда к концу октября к Меншикову подошли значительные подкрепления (10-я и 11-я пехотные дивизии), можно было подумать о крупной операции. В российском войске, не считая моряков, насчитывалось около 107 тыс. человек. На севере Таврического полуострова находилось еще около 20 тыс. На наступательной операции настаивал и император Николай I. Такая операция готовилась в районе Инкермана. Ее цель состояла в том, чтобы сорвать готовящийся штурм Севастополя. По плану операции, разработанному А. С. Меншиковым, два отряда под командованием П. Я. Павлова и Ф. И. Саймонова, общей численностью в 35 тыс. человек при 134 орудиях, должны были атаковать позиции англо-французских войск. Вспомогательный отряд генерала М. Д. Горчакова должен был нанести дополнительный удар по Сапун-горе. Однако прибывший из Дунайской армии генерал П. А. Данненберг внес в этот план коррективы, о которых не были поставлены в известность главнокомандующий и командиры отрядов. Это внесло неразбериху в действия отрядов.

Рано утром 5 ноября при густом тумане началось наступление двумя колоннами на позиции английских войск в районе Килен-балки. Наступление русской армии для противника стало полной неожиданностью. Отряд генерала Саймонова наступал по юго-западному склону Килен-балки. Отряд Павлова должен был наступать из района Инкермана – через мост в гору. Но его отряд опоздал с выходом, что создало трудности для отряда Саймонова, который, преодолевая ожесточенный огонь англичан, выбил их из двух редутов. Однако удержать занятые редуты отряд не смог и вынужден был их оставить. Подоспевший отряд Павлова вновь выбил англичан из редута № 1. Одновременно с главной атакой из Севастополя была предпринята вылазка четырехтысячного отряда генерала Тимофеева против французов в районе 5-го и 6-го бастионов. К сожалению, отряд, не получив помощи Горчакова, который, вместо того, чтобы наступать на Сапун-гору, стоял без действия, вынужден был отступить. Это позволило французам перебросить силы в помощь англичанам. Отсутствие резервов в отряде генерала Павлова вынудило и его отряд отойти на исходные позиции. В ходе этой операции русские потеряли 10634 человека, потери противника составили 4700 человек.

Вместе с тем это сражение заставило союзников отказаться от штурма Севастополя и перейти к длительной осаде. «В Инкерманской битве, – писали англичане, – нет ничего для нас радостного. Мы ни на шаг не продвинулись ближе к Севастополю, а между тем потерпели страшный урон. Конечно, русские понесли, может быть, большую потерю, нежели союзники, и были принуждены отступить, но они возвратились в свои же прежние позиции, а эти позиции возле самого Севастополя и Балаклавы!.. А могут ли союзники, которые из осаждающих превратились теперь в осажденных, постоянно отражать эти нападения?.. Нельзя более скрывать: положение союзников отчаянное».

После Инкерманского сражения союзники спешно укрепляли и возводили новые позиции в районе Балаклавы и Сапун-горы, прикрывая тылы своих армий. Передышка давала возможность и защитникам Севастополя поправить разрушенные укрепления.

И вновь Севастополь

Война приобретала затяжной характер. Союзники наращивали силы, получая по морю боеприпасы и подкрепления. Для русской армии проблема нехватки боеприпасов становилась все острее. Маломощная русская военная промышленность не справлялась с возросшими заданиями. К тому же большими трудностями сопровождалась доставка оружия и боеприпасов в осажденный город. Русский художник Л. М. Жемчужников, очевидец событий, побывавший как в тылу, так и на театре военных действий в конце Севастопольской кампании, в своих воспоминаниях писал: «Наступила осень 1855 года. Севастопольская война была в разгаре… Грустную картину представляли транспорты с порохом, бомбами, ядрами, двигавшиеся на волах. На телеге лежало по пяти бомб, и волы медленно шагом двигались, делая в сутки по 25 верст, тогда как министерство рассчитывало на быстроту чуть ли не в 50 или 100 верст в сутки на лошадях. Подряды были сданы, и в министерстве предполагали, сообразно их расчету, что в Севастополе должно быть достаточное количество снарядов и пороху, а между тем часто волы не делали и 25 верст; сломается ось или колесо, выйдут и запасные, надо ехать куда-нибудь, отыскивать, где можно срубить или купить; а эти места были так далеко, что их не было и видно. Чтобы скотину напоить, приходилось доехать до колодца, когда таковой окажется на дороге; да ведро воды достать чуть ли не с того света, – такая глубина, а иногда и платить по 20 копеек за ведро. От недостатка в порохе, бомб, ядер, гранат и проч. через Ростовцева (полковник генерального штаба) отдано было секретное распоряжение, чтобы на 50 выстрелов неприятеля отвечали пятью.