Читаем Крымская война полностью

В тяжелом положении оказались и защитники Севастополя. Возможностей Крыма не хватало для снабжения армии, перевозка по морю практически исключалось в сколько-нибудь значительных объемах. Всё необходимое: продовольствие, фураж, дрова, боеприпасы — необходимо было доставлять гужевым транспортом. Для перевозки всего необходимого требовалось 132 600 подвод, тогда как в подвижном армейском магазине имелось только 7000. Разницу поставляли жители близлежащих губерний. В районе Перекопа в естественном сужении сталкивались линии снабжения и эвакуации — тысячи волов и подвод тянули в сторону Севастополя боеприпасы и продовольствие, и увозили раненых и пленных оттуда. Всю эту массу необходимо было обеспечить продовольствием, фуражом и водой, и, кроме того, рационально организовать ее движение.

Проблемы со снабжением города и эвакуацией раненых начались уже в конце 1854 г. Поначалу сложно было вывезти даже имевшиеся в городе четыре тысячи раненых. Их приходилось вывозить небольшими партиями. «Дороги из Симферополя сюда, — писал Меншиков, — в такой степени разбиты, недостаток в фураже таков, что никто, ни возчики, ни кулаки, даже за баснословные цены не решаются взять на себя перевозку чего-либо». Власти предпринимали все возможные меры для преодоления этих проблем.

«В вязкой грязи, толкаясь по рытвинам, спускаясь с гор и поднимаясь на горы, — писал 21 ноября (3 декабря) 1854 г. приехавший в осажденную крепость Н. И. Пирогов, — тянулись ряды телег и арб, нагруженные сеном, сухарями и ранеными, по 2 и 4 человека на телегу скучены были раненые защитники Севастополя, отправлявшиеся в Бахчисарай и оттуда в Симферополь, где их ожидала та же самая участь, то есть быть сваленными на нары и валяться в грязи и нечистоте под наблюдением врачей». Поскольку поначалу не были организованы ни этапы, ни кормление раненых, ни элементарный уход за ними в дороге, то медицинские потери при такой постановке эвакуации были велики. Голая степь не представляла возможности найти убежище от ветра, особенно зимой. Полушубки для медицинских транспортов при перевозке больных и раненых были заказаны лишь весной 1855 г. До этого пришлось ограничиваться выдачей двух шинелей. Этого было недостаточно для зимы. Как отмечал один из современников, «где стоянка, там и кладбище». Стоянок было немало. Дорога от Бахчисарая была забита транспортом на протяжении 30 верст, огромные пробки приводили к тому, что переезд от Севастополя до Симферополя — 60 верст — занимал от 10 до 12 дней.


Илл. 63 Уильям Симпсон. Эпизод Крымской войны. 1854


Чрезвычайно велика была и проблема организации лечения и размещения больных и раненых. Сразу же после Альмы обнаружилось, что медицинских возможностей армии и флота в Крыму совершенно недостаточно для решения возникших проблем. К моменту высадки союзников в госпиталях Севастополя, Симферополя, Феодосии, Керчи и Перекопа имелось 1950 мест, вместе с городской больницей Симферополя, запасными госпиталями и лазаретами можно было обеспечить всего 3000 мест, то есть госпитальных возможностей на полуострове едва хватило для раненых под Альмой. В конце сентября 1854 г. по распоряжению Меншикова в Крыму для армии были освобождены два госпиталя на 1200 мест — в Вознесенске и Новой Одессе, госпиталь в Херсоне был расширен до 1500 мест, а октябре 1854 г. в Николаеве были открыты два новых отделения местного госпиталя на 1000 мест. Этого оказалось недостаточно. Особенно тяжелым было положение в самом Севастополе. Уже в конце 1854 г. Пирогов потребовал приступить к очищению госпиталей на Южной стороне города, где они находились в сфере досягаемости огня союзников и расширению госпиталей на Северной стороне. Весной 1855 г. раненых начали размещать на Николаевской батарее, а затем и на трех линейных кораблях — «Императрица Мария», «Чесма» и «Ягудиил». Последняя мера оказалась чрезвычайно удачной.

Не хватало врачей: в Севастополе на каждого врача приходилось по 100 раненых. Быстро увеличить число медиков было невозможно: в Симферополе, например, в начале войны было только 4 доктора. Кроме того, не хватало лекарств, перевязочных средств, квалифицированной обслуги, даже свежей соломы для подстилки на нарах. В начале ноября 1854 г. в госпиталях и лазаретах Крымской армии находилось 27 244 чел., из которых 10 553 — раненых. Легкораненые обычно оставались в строю, большое количество раненых и больных (до шести тысяч человек) было размещено в развернутых на Южной стороне госпиталях, остальных вывозили вглубь полуострова и далее.

Перейти на страницу:

Похожие книги

1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное
Адмирал Н.С.Мордвинов — первый морской министр
Адмирал Н.С.Мордвинов — первый морской министр

Перед Вами история жизни нашего соотечественника, моряка и патриота, учёного и флотоводца, с детских лет связавшего свою жизнь с Военно-Морским флотом России. В 1774 году был на три года отправлен в Англию для совершенствования в морском деле. Это определило его политические и экономические взгляды. Либерал. Полиглот знающий шесть языков. Он почитался русским Сократом, Цицероном, Катоном и Сенекой-считал мемуарист Филипп Вигель. К моменту путешествия по Средиземному морю Мордвинов был уже большим знатоком живописи; в Ливорно, где продавались картины из собраний разоренных знатных семей, он собрал большую коллекцию, в основном, полотен XIV–XV веков, признававшуюся одной из лучших для своего времени. Мордвинов был одним из крупнейших землевладельцев России. В числе имений Мордвинова была вся Байдарская долина — один из самых урожайных регионов Крыма. Часть Судакской и Ялтинской долины. Николай Мордвинов в своих имениях внедрял новейшие с.-х. машины и технологии с.-х. производства, занимался виноделием. Одной из самых революционных его идей была постепенная ликвидация крепостной зависимости путем выкупа крестьянами личной свободы без земли. Утвердить в России политические свободы Мордвинов предполагал за счет создания богатой аристократии при помощи раздачи дворянам казенных имений и путем предоставления этой аристократии политических прав. Мордвинов пользовался огромным уважением в среде декабристов. Сперанского в случае удачного переворота заговорщики прочили в первые президенты республики, а Мордвинов должен был войти в состав высшего органа управления государством. Он единственный из членов Верховного уголовного суда в 1826 году отказался подписать смертный приговор декабристам, хотя и осудил их методы. Личное участие он принял в судьбе Кондратия Рылеева, которого устроил на службу в Российско-американскую компанию. Именем Мордвинова назвал залив в Охотском море Иван Крузенштерн, в организации путешествия которого адмирал активно участвовал. Сын Мордвинова Александр (1798–1858) стал известным художником. Имя и дела его незаслуженно забыты потомками.

Юрий Викторович Зеленин

Военная документалистика и аналитика