Крымская война - батальона ДНР (СИ)

Их повели на двор, видимо кормить. На зарядку тратить время не стали, а какой смысл, если за день они и так вымотаются, что им будет не до этого.

На дворе еще довольно прохладно – рассвет еще только вздымается. А вот горячая еда готова. Жидкий, крапивный суп, со следами капусты и брюквы, в него заключенные укладывают черствую хлебную пайку. Невкусен хлеб на лебеде, отрубях и даже опилках, но… Для голодных детей, которые и до тюрьмы не пировали, а впереди ожидает тяжелая работа, это наверное вкуснее пирожных.

Олег с трудом заставил себя, буквально влил это пойло. Мальчик понимал, что хоть и нет аппетита, а что-то съесть надо иначе точно загнешься. Тем более в голове промелькнула страшная догадка, что это не совсем ментальное видение. Скорее всего он и в самом деле залетел в какое-то параллельное мироздание и там может реально ослабеть и умереть. Во всяком случае все ощущения самые натуральные, от неприятных запахов потных тел, до колючей гальки тюремного двора. Тоже не слишком чистого.

А собралось тут ребят сотен пять. Разных возрастов, но не старше шестнадцати, так как таких в сталинские времена обычно держали вместе со взрослыми. Но несколько крупных пацанов с пробивающимися усами уже имелось. И все в ранге бригадиров отрядов, в новых робах и грубых ботинках. Их кормили отдельно…

Перед едой руки поласкали в стекающем с холма небольшом акведуке.

Олегу мучительно захотелось почисть зубы щеткой. Хотя у него уже была паста из древесной коры, но все же… Но тут мяса не дают, значит зубы будут целее…

Поскольку на всех заключенных не хватало цепей, самых младших просто привязывали к шесту. Затем стали разводить по разным местам.

Выглядело несколько комично, когда дети в полосатых пижамах и связанные пели патриотические песни. Понятно почему такое не хотели показывать иностранцам, особенно в период обострения советско-британских отношений.

А что они действительно обострились Олег Рыбаченко отлично чувствовал. Идти по разрушенному городу не слишком приятно, много камешек и щебня от слишком грубой подошвой. Хотя конечно все же мальчишка занимался единоборствами, ему не столь страшны этим мелкие и острые камушки. Но для некоторые детей, что не из нищих семей босоногость болезненна.

Их отвели к развалинам и началась в общем незамысловатая работа. Шуфлями грузили щебень и камни, а далее несли на носилках. Причем достаточно далеко.

Работа довольно тяжелая особенно для несытой пайки, но… Олег как тренированный пацан впрягся с энтузиазмом. Поначалу усталость, несмотря на активную работу в паре с Шамилем не чувствовалась. Но спустя несколько часов, уже мучительно заныли не только сбитые подошвы, но и мышцы тела.

Но это еще ничего, некоторые ребята уже стали терять сознания и самый полдень, когда жарко объявили полчаса перекура. Олег с удовольствием прилег на траву. Как у Черного моря хорошо – тепло и солнечно… И тут же провалился в сон.

Перед ним сразу же появилась Москва и заседание ставки Верховного Главнокомандования. Большой кабинет Сталина украшенный дорогими в масле портретами русских полководцев, и большая оперативно-тактическая карта на стене.

Сам Сталин казался маленьким, и рябым из-за оспинок. Совсем не страшный, пожилой грузин с хрипловатым голосом и кавказским акцентом. Но в данный момент вопреки стереотипам, когда Сталина рисовали как правило спокойным, вождь всех времен и народов был злой. Причины впрочем существенные.

– Эти господа англичане и янки освободили всех военнопленных стервятников. И это именно в тот момент когда наша славная авиация несет колоссальные потери от действий трупных грифов. Нас предали, и предали жестоко!

Сталин сделал паузу и красноречиво посмотрел на Жукова. Тот будучи заместителем Верховного главнокомандующего и первым замом министра обороны( нарком обороны сам Сталин!), логично заметил:

– А этого и следовало ожидать! Они хотят максимально ослабить СССР. И поступи капиталисты по иному, нас бы это еще более удивило бы.

Вождь сделал несколько шагов и обратился к Вознесенскому:

– Ты курируешь тяжелую индустрию, в общем на Берию я возложил курирование авиации… Но ты грамотнее Лаврентия. Можешь сказать – есть у нас шанс переломить битву в воздухе?

Вознесенский относительно молодой и с приятной внешностью человек, выглядевший несмотря на бессонные ночи весьма бодро ответил достаточно честно:

– Сейчас в выпуске самолетов у нас Германией почти паритет. Но фрицы имеют преимущество в вооружении и скорости в своих истребителях. Да и процент выпуска именно истребительной авиации у них выше. Плюс примерный расчет возможностей промышленности…

Сталин свирепо рыкнул:

– Ну короче говори!

Вознесенский ответил интеллигентно:

– Не хочу показаться банальным, но это в первую очередь зависит от умения и мастерства наших летчиков. Добиться над вражеской авиация превосходства в качестве и численности мы пока не можем!

Сталин явно недоволен ответом, но держит себя в руках. Голос смягчился:

– Ну, а как новые машины ЯК-3 и Лагг-7?

Вознесенский с печальной улыбкой произнес: