Крымская война - батальона ДНР (СИ)

– Это хорошие машины, но… ЯК-3 требует большого количества качественного дюраля, из-за повышенной требовательности к прочностью крыльев. Так полная замена им ЯК-9 к сожалению не реальна. Мало того из-за прекращения западных поставок, видимо выпуск новой машины будет меньше, чем мы планировали. А ЯК-9 увы слишком уступает МЕ-109 «Г» в вооружении и немного в скорости. А если брать уже поступающий в Люфтваффе МЕ-109 «К» с его мощным более двух тысяч лошадиных сил двигателем, то обе наши машины проигрывают в вооружении и скорости!

Вознесенский печально развел руками:

– Увы только горизонтальная маневренность, то в чем ЯК лучше немецких марок. МЕ-109 «К» с исключительно сильным пушечным вооружением и скорость до 700 километров в час гробовая марка.

Сталин выдержал подкатывающийся к горлу рык гнева и вкрадчиво спросил:

– На яках довольно слабый и устаревший двигатель который даже после форсирования не превышает 1200 лошадиных сил. Естественно данная марка не может превзойти даже в принципе Фокке и Ме последних моделей в скорости и вооружении. Но вот ЛА-7, с его двигателем где используется немецкая система форсирования и достигает мощь до 1800 лошадиных сил, он то может с врагом потягаться?

Вознесенский согласился со Сталиным:

– Да это по скорости и силе мотора лучших наш истребитель. На форсировании его предельная скорость до 680 километров в час. Это почти как у последних серийных МЕ и Фокке и выше, чем более ранних моделей данных машин. Но и этот истребитель из дефицитности многих материалов не может быть слишком массовым. Да и вооружении он все равно послабее. Пока у нас нет ничего равного 30-миллиметровой немецкой авиапушке.

Сталин не согласился:

– А 37-миллиметровая?

Вознесенский заметил:

– Большая у нее отдача. Она сбивает машину с прицела после нескольких выстрелов. Не очень прицельная и её мы устанавливаем только для летчиков очень высокой квалификации, а таких пока относительно мало.

– И становится все меньше! – Сталин выглядел очень злым.

Вознесенский печально заметил:

– Ну это уже вопрос к Главкому ВВС. Не мне давать по летной тактике советы.

Сталин кивнул и заметил:

– С тобой лучше разговаривать об танках. В этом ты лучше шаришь.

Олег хотел послушать еще, но его разбудили хлестким ударом упругой палки по пяткам. Обожгло и заставило вскочить. Снова тяжелая работа, от которой так мучаются мышцы и особенно спина.

Вкалывал до темна и уже без перерыва. И как еще пацаны такое костоломство выдерживают.

Когда все кончилось и их прихрамывающий и голодный отвели во двор Олег Рыбаченко заметил:

– Порой мечта об подушке стоит миллиона баксов.

Пайку проглотил одним махом, для голодного желудка она показалась на редкость вкусной. Пахана дали еще четыреста грамм более качественного бригадирского пайка, селедки и чаю. Крендель и Шамиль предложили поделить дополнительный паек на троих. Голодный Олег с этим согласился. Бригадирский чай, казался сладким, но Крендель на вопрос, почему какой-то странный ответил:

– Тут не сахар, а сахарин. То есть поделка.

Шамиль оглянувшись неожиданно предупредил Олега:

– Мы с другом никогда не беспредельничали, но если попадешь в другую хату и тебе предложат свою пайку иные бригадиры и бугры, а тебе нечем будет отдавать то лучше…

Олег решил уточнить:

– Отказаться?

Крендель подтвердил:

– Хоть это с голодухи и тяжело, но да… – Пацан-пахан приложил палец к губам и шепнул. -Могут заставить отдавать.

Олег пожал плечами и глупо спросил:

– А как если у меня ничего нет!

Крендель хлопнул глазами и моргнул:

– Ну ты желторотый. Они могут заставить тебе делать то, что обычно женщина делает мужчине!

Олег который все-таки многое знал, а кое-что на войне и успел повидать сильно скривился и прорычал:

– Геев вообще мочить надо!

Крендель мотнул головой:

– Да тише ты… Иногда за слова получаешь перо. Помни что это тюрьма, тут другие ценности… Ну короче мы тебя в сводные дни поучим, а так и сами устали.

Действительно бригадиры вкалывали как и все. Тут хата справедливая. А сон мальчишку сморил словно хутор моровая язва.

Но к сожалению ничего нового в объятиях Морфея Олег Рыбаченко не увидел. Так что на следующий день все повторилось сначала. Даже место работы. Правда в супе на весь отряд попалась пара рыбьих голов. И это пока все.

На следующий день работать стало еще тяжелее, но пока терпимо. И так до вечера.

Авианалетов на Одессу почти не было. Немцы свирепствовали в Крыму и держали Севастополь. Там протекали воздушные сражения. Пока Роммель приказал придерживаться тактики Эпидриона. В одном узком месте подавляющий перевес. И это увы работало. Роммель великий полководец, и сильный организатор.

А советское командование пока не могло приспособится к изменившимся условиям.

Олег Рыбаченко это ощущал кожей, но ничего не мог изменить. Самому проявить инициативу и рассказать? Так только дубинкой получишь, и как знать не переведут ли в качестве наказания в камеру с контингентом по хуже. Где могут как одном кино, даже хорошему бойцу накинуть, когда то спит ремень на горло и… Даже думать об этом противно и хочется плеваться.