Крымская война. Попутчики

У Белых на этот счет имелось иное мнение. Ничего хорошего в том, чтобы загорать посреди гладкого, как скатерть, моря, капитан не видел. Хотя по-своему дядя Спиро прав – тяжелогруженой шхуне непросто лавировать против норд-оста – «трамонтаде», как звал его на итальянский манер контрабандист. У черноморских мореходов в ходу своя терминология, отличающаяся от привычной: например, нос судна здесь называют «прова», корму – «пупа», якорь – «сидеро». А над флотскими – «хлотскими» – терминами подтрунивают беспощадно…

– Как без ветра идти, дядя Спиро? На веслах? Далековато – верст десять, не меньше!

– А хоть бы и на веслах? – ухмыльнулся старик. – Хоть бы и все двадцать? Вон сколько свободных рук! И арнауты твои потрудятся, святитель Николай праздность не одобряет.

Белых представил, как боевые пловцы закатывают рукава тельников и берутся за длинные весла, уложенные сейчас вдоль фальшбортов.

«Как бы инвентарь не поломали, а то тащи эту шаланду моторкой. А где бензин брать?»

– Вапора! Дядя Спиро, вапора от Аккермана!

Мальчишеский голос доносился из вороньего гнезда – корзины с плетенными из ивняка бортами на грот-мачте. Кричал двенадцатилетний Ставрос, юнга и внучатый племянник шкипера. Грек вскочил и, приглядевшись, ткнул пальцем на запад. Там на фоне зеркально-недвижного моря чернела крохотная клякса.

– «Воронцов», больше некому! – сдавленно прошипел грек. Веселость его как рукой сняло. – Сюда ползет, гамо'тон панагия'су![16] Не свезло… дело совсем бамбук! Идет с депешами для графа Строганова. На борту у них воинская команда – остановят, досмотрят… Время-то военное!

– А Строганов – это кто? – осведомился Белых. Пятнышко на горизонте не вызывало у него особых опасений. Пока.

– Большой человек! – Дядя Спиро поднял заскорузлый палец с черным обгрызенным ногтем. – Их высокопревосходительство генерал-губернатор новороссийский и бессарабский. В Одессе все по его слову делается!

– Ну, раз генерал-губернатор, тогда ясен пень… – пробормотал Белых и потащил из тактической сумки бинокль. Несколько минут он вглядывался в горизонт, потом опустил бинокль и повернулся к греку. На лбу капитан-лейтенанта прорезалась тревожная морщинка. Крошечная, едва заметная…

– Дядя Спиро, а что, депеши этого Строганова всегда возят под красным флагом?

III

ПСКР «Адамант». 12 сентября 1854 г. Майор ФСБ Андрей Митин

– Мужики, вы же слышали – генерал запретил! И кэп тоже! На что вы меня толкаете – на прямое нарушение приказа?

– Тебе запретили выходить на связь, – терпеливо повторил Андрей. – А также пытаться установить двусторонний контакт с любой неизвестной станцией. А какой тут контакт?

– Щелкнешь пару раз тангентой – и все дела! – подхватил Валентин. – Будто нервы успокаиваешь. Ты же нервничаешь, верно? Знаешь, как человек пальцем по столу стучит? Машинально. Спроси его потом – он и не скажет, сколько раз стукнул и зачем…

При слове «стукнул» старлей слегка изменился в лице, а Андрей ухмыльнулся. Валентин, уловив эту пантомиму, покраснел.

«…Вы бы, товарищ инженер, приучались фильтровать базар. Это вам не в родном НИИ языками чесать, здесь любое слово так может отозваться, что мало не покажется…»

– Вы из меня истерика не делайте! – разозлился Бабенко. – «Машинально», «нервы»… Думаешь, начальство – идиоты и ничего не понимают?

В «курилке» под свесом вертолетной палубы никого не было, кроме троих заговорщиков – инженера Валентина Рогачева, майора ФСБ Андрея Митина и командира БЧ-4 Никиты Бабенко. Так что беседа шла прямым текстом, без намеков и недоговорок.

– А я уж и не знаю, что про ваших начальников думать! Нет, не идиоты, конечно, но, может, они правда не понимают, что происходит?

Старший лейтенант с упреком посмотрел на Валентина, но тот сделал вид, что не заметил. Радист вздохнул – штатский, что с него взять?

– Нет, в самом деле! – не унимался инженер. – Мы в чужом мире! А вы все: «не велено», да, «приказ»! Ребята, вокруг – то, о чем раньше только фантасты мечтали, а мы все думаем, как бы начальство не рассердить! Какое-то унылое копошение, противно…

– Сразу видно, что ты, Валя, в армии не служил! – назидательно сказал Андрей. – Походил бы строем да покопал от забора и до обеда – избавился бы от фантазий! Неведомое ему… лучше со своими приборами разбирайся! Чтобы, значит, сделать сказку былью, а неведомое – ведомым! А то начальство ругать всякий горазд…

– Издеваешься, да? – обиделся Рогачев. – Глумишься? Но я на самом деле не понимаю, почему генерал с вашим кап-два ведут себя так нерешительно! Современный боевой корабль, техника, оружие – а мы прячемся за горизонтом! Словно в замочную скважину подглядываем… Нет, чтобы показать этим европейским козлам, кто в доме хозяин!

– У нашего Вали прорезался боевой дух! – восхитился Андрей. – Теперь супостатам точно трындец. Осталась мелочь: поднять мятеж, покидать за борт Фомича с Кремнем, вручить господину инженеру именной абордажный тесак – и в бой!