Крымская война. Попутчики

Валентин насупился. Он не в первый раз заводил этот разговор. И Андрей знал, что инженер не одинок – кое-кто из офицеров уже посматривает на командиров с недоумением.

– Вот вы отшучиваетесь, Андрей Владимирович, а я ведь серьезно! Почему бы не помочь предкам? С нашими-то возможностями…

– А какие у нас возможности? Ну да, шестиствольный артавтомат, скорострельность для этого времени нереальная. Да, какую-нибудь посудину вроде греческой шхуны можно одной очередью пополам перепилить! Только, друг мой Валентин, снарядов в боеукладке всего ничего – две тысячи, на двадцать секунд непрерывного огня. А дальше что делать?

Этот аргумент Валентину приходилось выслушивать уже не раз. По всему «Адаманту» только об этом и спорили – разумеется, с оглядкой на начальство. Не далее, как сегодня утром, Андрей слышал, как матрос-контрактник втолковывал приятелю, что-де «надо догонять караван по ночам и через ПНВ расстреливать линкоры в корму. Там офицерские каюты, перо руля; без командиров и управления любой корабль превратится в обузу». И в ответ получал другой тактический перл: тоже ночью, по тепловизору вычислять паровые корабли и бить точно в котлы. Взрыва, может, и не будет, а вот хода неприятель лишится…

– Я мог бы привести тысячу доводов, – ответил Андрей. – Но главный все равно будет один: наше руководство не понимает, что делать дальше. Ни генерал, ни Кременецкий не ожидали, что окажутся в прошлом, это предстояло сделать «Можайску» с «Помором» и специально подготовленным людям. Кремню – тому вообще ничего не сообщили, он и о Проекте только здесь узнал. Велели принять на борт группу товарищей и следовать в указанный район, а зачем – не ваша забота, товарищ капитан второго ранга! Если бы эксперимент прошел штатно, он так ничего бы не узнал, кроме официальной версии – испытания новой системы электронной маскировки.

– А вы, значит, знали? – язвительно осведомился старлей. – Командиру корабля сообщить не сочли нужным, а вы в курсе?

– Я, Никита, служу в центральном аппарате ФСБ. И состою в рабочей группе Проекта. Так что да – в курсе.

– Тогда вы должны знать, что планировалось делать? – не сдавался радист. – Или не было никакого плана? Думали: «на месте разберемся»?

– План был, и я с ним знаком. Как и Фомич. И знаю, что пытаться выполнить его нашими силами – это даже не авантюра, а попросту бред. Вот генерал с Кременецким и пытаются понять, что делать дальше.

– Что-то долго пытаются… – буркнул Рогачев. – Две недели прошло, а мы все болтаемся как кое-что в проруби и ждем у моря погоды…

– Если мы чего-то и ждем, так это твоего доклада. Пока не будет чего-то определенного насчет возвращения, генерал не то что стрелять – даже контакт устанавливать не станет. Ни с местными, ни с этими, с Первой мировой.

– Мужики, может, хватит? – не выдержал старший лейтенант. – Пусть начальство думает, у него звезд больше. А наше дело – исполнять.

– Нам генерал не указ, – ответил Андрей. – Валя – гражданский сотрудник, а я служу в ФСБ. Инструкций о порядке подчинения в данной ситуации нет, потому как никто себе и вообразить такого не мог. Мы все, включая Фомченко, считай, на экскурсии, наблюдали за экспериментом со стороны. Если есть здесь законная власть – то это Колесников. «Первый, после бога», помнишь? Да и то пока мы на «Адаманте».

– «Пока»? – недоуменно вздернул брови старлей. – Ты что, куда-то собрался?

– Никуда я не собирался! Просто, если Валя нас в ближайшее время не порадует – все равно придется что-то предпринимать. И тут без разговора по душам с Фомичом не обойтись. Так что, Никита, хорош ломаться, как маца на Пасху, врубай свою шарманку и передавай. А то начальство со своей нерешительностью и правда доиграется…

– Да не могу я! – чуть не заорал командир БЧ-4. – У меня прямой приказ командира корабля: ни с кем из посторонних на связь не выходить без его прямого распоряжения! А в случае…

– А кто говорит о посторонних? – коварно улыбнулся Андрей. – Мы собираемся подать сигнал члену координационного штаба, кандидатура которого утверждена – официально, заметь! – на самом высоком уровне. Между прочим, он здесь единственный, кто полностью осведомлен о задачах Проекта. Вот Валентин считает, что у него могут быть сведения, необходимые для возвращения!

– Точно, – подтвердил Рогачев. – Считаю. Без него никак.

– Вот видишь! Если хочешь увидеть сына, – на каком месяце твоя жена, на шестом? – делай, что тебе говорят!

Старлей обреченно махнул рукой.

– Ладно, пес с вами. Но уговор: только эти ваши «четыре-два», и ничего больше!

Глава вторая

I

Гидрокрейсер «Алмаз», 12 сентября 1854 г., лейтенант Реймонд фон Эссен