Крымская война. Соотечественники

Входная дверь скрипнула, Андрей обернулся. Пистолеты он держал в обеих руках: в правой ПСМ Кременецкого, в левой велесовский «Браунинг».

— Мы, кажется, успели вовремя, господа… — заметил Великий князь, входя в «лабораторию» — Только, умоляю вас, Андрей Константинович, осторожнее! Не перестреляйте нас, невзначай… а лучше сделаем так: поручик (он кивнул Лобанову-Ростовскому) сейчас соберет все оружие.

Происходящее скачком переместилось куда-то за грань реальности. Звуки тонули в глухом шуме, накатывавшем с неотвратимостью морского прилива. Сердце отвечало глухо, неровными толчками, ударяя в ребра…

«…помираю, что ли? Фу ты, как не вовремя…»

Комната вокруг поплыла, закачалась. Андрей с трудом удержался на ногах и не почувствовал, как авиатор осторожно избавил его от пистолетов.

Великий князь склонился к раненому. Коля Михеев, матерясь сквозь зубы, отдирал от полы рубахи полосу бязи.

Николай Николаевич поднял голову. На лице его ясно читалась тревога.

— Пошлите, наконец, за врачом! Вы что, не видите, он сейчас кровью истечет!

Резкий окрик привел Андрея в себя. Он помотал головой, прогоняя остатки одури, и потащил из кармана рацию.

IV

Зурбаган

Установка «Пробой-М»

— У меня приказ. — отрезал Кременецкий. Обеспечить выполнение программы любой ценой. И я этот приказ выполню.

Вместе с медиком с «Адаманта» прибыли полтора десятка моряков в бронежилетах и с автоматами, и сразу оцепили барак с установкой.

В стороне, метрах в двухстах, на узкой проселочной дороге стоял «Фарман». Вот, значит, откуда взялись и Великий князь и Зарин с поручиком. Что ж, вовремя — еще чуть-чуть и в лаборатории началась бы большая пальба.

Николай Николаевич учтиво кивнул.

— Приказ есть приказ. Я вас понимаю, господин капитан первого ранга, но и вы нас поймите. Господин Велесов прав, все это касается и нас.

Кременецкий пожал плечами.

— Позвольте, ваше высочество?

Что-то быстро Серега-то отошел, подумал Андрей. Будто и не было никакой пальбы.

— Те кто отдавал приказ, не знали, об открытиях Рогачева. И вообще, как можно принимать решение, не увидев все это собственными глазами?

— У меня приказ. — Кременецкий наклонил голову. — В конце концов, ничего необратимого не произойдет. Груздев все изучит, а мы пока…

— Этого я и боюсь! — фальцетом выкрикнул Велесов. Андрей взял его за локоть и почувствовал, как обмякли под пальцами напряженные мускулы.

— Этого я и боюсь. Профессор Груздев… он фанатик науки. Он жаждет одного — пробить тоннель в будущее. А если это сделать, сюда они больше не попадут.

— «Они» — это ваши соотечественники? — уточнил Зарин. Командир «Алмаза» стоя рядом с Великим князем. На военные приготовления «потомков» он косился весьма неодобрительно.

— Именно! Закон мироздания: нельзя вернуться в прошлое той же самой «мировой линии».

— У меня приказ. — упрямо повторил Кременецкий. — Пусть решает руководство.

— Как-то это слишком… заумно, Сергей Борисович. — поморщился Великий князь. — «Мировые линии», прошлое, будущее… Боюсь, мне не хватает образования. Но вот что я хочу предложить. Эта ваша…

— Червоточина.

— Отвратительное слово. Так вот, эта ваша червоточина может, вместо того, чтобы доставить сюда Груздева отправить нас к вам?

Андрей услышал, как со стуком отвалилась его челюсть.

«…ай да Великий князь!..»

— Вы хотите попасть в двадцать первый век, ваше высочество? — свистящим шепотом произнес Зарин. — Но зачем?

— Господин капитан первого ранга прав — приказы надо выполнять. Им ведь приказано провести испытание этого устройства?

Кременецкий кивнул. Он тоже был ошарашен и не пытался этого скрывать.

— Но ведь и господина Велесова можно понять! В конце концов, могут открыться новые обстоятельства… В программу ведь можно внести некоторые изменения?

— Запустить Перенос в другую сторону? — прохрипел Рогачев. Возившийся с ним медик пытался протестовать, но Валентин только отмахнулся.

— Думаете, там будут слушать этого буйнопомешанного? — он кивнул на Велесова. — Как бы не так! Ему и слова сказать не дадут, арестуют и все!

— А мне дадут? — улыбнулся Великий князь. — И к тому же, мой опыт подсказывает: с любым по-настоящему важным делом надо обращаться на самый верх. Мне рассказывали о правителе вашей России — это весьма решительный, твердый, и вместе с тем осторожный и благоразумный господин. Думаю, он выслушает и господина Велесова и его… кхм… визави, и примет верное решение.

— Но ему и так обо всем докладывают…

— Одно дело — доклад, подготовленный чиновником, — тонко усмехнулся Великий князь, — и совсем другое, беседа с теми, кто побывал в гуще событий. Или вы опасаетесь, что меня сочтут недостаточно важной персоной для беседы с вашим президентом?

— Мне довелось с ним пообщаться. — заметил Зарин. — Уверен, он захочет с вами встретиться.

— Вот видите! Итак, мы с контр-адмиралом, эти двое господ, — он кивнул Велесову с Андреем, — и, разумеется, вы господин Рогачев. Пусть ваш президент выслушает всех, прежде чем что-то решать.

Велесов дернулся.

— А если он согласится с Груздевым?