Крымская война. Соотечественники

Солодовников озадаченно взглянул на инженера. Тот с закаменевшим, нездешним лицом смотрел на белеющую вдали колонну памятника затонувшим кораблям. Из уголка глаза поползла и затерялась в трехдневной щетине слезинка.

— Ну что вы, Адриан Никоныч! — растерялся он. — Право, не стоит так близко к сердцу… Там такие же русские люди, без этих… без морлоков!

Глебовский дернул спиной, обтянутой сукном, и обеими ладонями яростно потер лицо.

— Простите, друг мой, что-то я расклеился. Вы лучше расскажите: сам момент отправления… Каково это? Вы человек опытный, уже не раз на себе испытали, а мне, признаться, не по себе…

III

Восточное Средиземноморье

Минную стенку — пирсы, где в прежние годы стояли миноносцы, а сейчас грузились корабли экспедиции, — стерегли на совесть. Посторонним сюда хода не было, а с воды стратегический объект охраняли боевые пловцы на моторках. В центре города и дальше, до железнодорожного вокзала, действовали мобильные и пешие патрули.

А вот агентуру (неважно чью: большевиков, врангелевцев, иностранных разведок) выявлять было некому, нечем, и главное, незачем. Каверз незваным гостям они не строили, а что до наблюдения — да сколько угодно! Возвращаться на эту «мировую линию» не планировалось, так что местные обитатели могли вволю поломать голову над их происхождением.

Любой ценитель шпионской беллетристики понимает: интервенты не могли не оставить в Севастополе агентуры. Какой именно — резидента управляющего разведсетью или одинокого осведомителя с единственным каналом связи — зависит от возможностей конкретных спецслужб.

За два года Севастополь не раз переходил из рук в руки. Им владели германцы; корабли Антанты дважды являлись сюда и дважды уходили. И конечно, англичане, имевшие обширные интересы в Турции и Закавказье, не могли оставить главную базу Черноморского флота без присмотра.

Можно лишь гадать, кто выполнял эту опасную и высшей степени важную задачу. В городе, пережившем столько оккупаций, эвакуаций, нашествий беженцев, затеряться не смог бы разве что марсианский октопоид из романа Уэллса. Возможно, это был кадровый сотрудник Форин Офис, вроде знаменитого Рейли, только рангом пониже. Возможно — бывший врангелевец, зарабатывающий на хлеб с маслом в предстоящей эмиграции. Но уже через несколько часов после того, как БТР-ы мопехов выкатились на берег, греческий контрабандист, владелец парового барказа, получил от неизвестного господина латунный цилиндрик с плотно завинчивающейся крышкой и две беловатые бумажки по пять фунтов. А тремя сутками спустя британский правительственный агент в Батуме прочел донесение из Севастополя и поспешил составить еще одно — контр-адмиралу сэру Майклу Кулме-Сеймуру, командующему силами Ройял Нэви в Восточном Средиземноморье.

В британской миссии был, разумеется, радиопередатчик, причем достаточно мощный. Расшифрованное послание легло на стол в адмиральском салоне линкора «Emperor of India» всего через тридцать две минуты.

А еще через час командир легкого крейсера «Карадок», кептен Рагнар Колвин получил приказ следовать к Севастополю. Контр-адмирал хотел знать, что за корабли появились в этом порту, и чьи войска высаживаются с них.

«Карадок» находился на Черном море с февраля 19-го. В послужном списке этого легкого крейсера, относившегося к популярному в Королевском флоте типу «С», числилось немало встреч с большевиками. Захват красных эсминцев «Спартак» и «Автроил» на Балтике в 18-м; поддержка деникинцев в Таганрогском заливе; бомбардировки частей Красной Армии близ Поти, поддержка белогвардейского десанта в Одессу. А в августе 20-го, в Днепро-Бугском лимане «Карадок» поймал в машинное отделение трехдюймовый снаряд с полевой батареи. Мало какой из кораблей Его Величества подпортил большевикам крови больше, чем этот крейсер. И можно не сомневаться: кептен Колвин и в этот раз — как, впрочем, и всегда, — блестяще справится с заданием. До Севастополя чуть больше трехсот миль, двадцать часов боевым экономическим ходом; самое позднее, к семи утра крейсер будет на траверзе мыса Херсонес. Британия по-прежнему правит морями, джентльмены!

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

I

ПСКР «Адамант»

— Валь, ты, мне объясни: почему надо обязательно отправлять их первыми, да еще с таким интервалом?

Андрей с Рогачевым смотрели вслед уходящим кораблям с привычного места — с вертолетной площадки «Адаманта». Только теперь здесь не повернуться: ящики, укутанные в брезент плоскости летающих лодок, три «Максима» на крепостных станках, конно-горная пушка, железные бочки с дрянным французским бензином. Оказывается, моторам «эмок» и «Сопвичей» подойдет только такой. Если «напоить» их тем, на котором летают «Финисты» — движкам конец. Почему — Андрей не уяснил, но помнил, что Эссен говорил именно так.

— А вы прикиньте, Андрей Геннадьич, что начнется, если беженцы увидят Воронку?

— Да, паника будет, чем на «Титанике». Или там паники не было? Но ведь можно и наоборот: наш караван отправить, а потом уж они?