Крымские татары в Великой Отечественной войне

Вот, что писал в своих воспоминаниях Командующий 11-й армией Э. Манштейн: «Под Феодосией находился лагерь с военнопленными. При высадке десанта охрана лагеря бежала, однако 8 тысяч пленных, не бросились в объятия своих «освободителей», а, наоборот, без всякой охраны направились маршем в Симферополь» [43, с. 266].

Думаю, что этот факт в той или иной степени имел место, дело в том, что, как вспоминал Андрей Сермуль, в этот же период он стал свидетелем, такого эпизода. Немцы приехали в лес заготавливать дрова. В качестве рабочих с ними десяток советских военнопленных. Охрана два-три автоматчика. Партизаны обстреляли охрану. Одного убили, остальные бросились наутек. К удивлению Сермуля А.А., все военнопленные бросились вслед за немцами. Встречаться с партизанами они не хотели.

Если бы события на Крымском фронте развивались бы по благоприятному сценарию, то вероятнее всего дальнейшее события развивались бы по принципу: «Победителей не судят», но у поражения другие законы. Наряду с командованием фронта виновным в катастрофе было признано и партизанское руководство Крыма.

Вот, что писал маршал Семён Буденный на имя Иосифа Сталина: «Стремление отсидеться в лесу до прихода Красной Армии наложило отпечаток на всю деятельность партизанского руководства. Боевые задания Крымского фронта не выполнялись.

Руководство боевой деятельностью партизанских отрядов со стороны руководителей партизан отсутствует. Отряды бездействуют, ограничивают свою деятельность мелочами. В период наступления немцев на керченском направлении (8 мая 1942) Военным Советом фронта была поставлена партизанам задача – немедленно активизировать свою деятельность по тылам и коммуникациям противника, нарушать связь, громить штабы, уничтожать живую силу и технику противника в момент продвижения по горным дорогам Крыма, т. е. по району действия партизан.

Как сейчас выяснилось, руководство партизан не только не приняло никаких мер к выполнению этих указаний, но и затормозило инициативу некоторых отрядов, которые немедленно хотели выйти на дорогу и приступить к диверсиям. В результате такой бездеятельности главного руководства партизан за время Керченской операции уничтожили всего несколько штук машин и только. Стремление отсидеться в лесу до прихода частей Красной Армии продолжает сковывать партизанские отряды по рукам и ногам. Этим объясняется, что люди пухли от голода, ели трупы, а не вышли на дороги и не отбили у противника продовольствия, которое непрерывно перебрасывалось по дорогам Симферополь-Алушта, Симферополь-Феодосия и т. д.» [4, л. 9].

Вероятно, во многом это письмо навеяно информацией, полученной от Ефима Попова.

5 июля 1942 года он же писал: «Надо сказать со всей прямотой, что руководство в лице Мокроусова и Мартынова – большая ошибка Крымского обкома партии. Нельзя было на такое важное дело ставить человека выжившего из ума. Мокроусов – человек, возомнивший себя вождем партизан, на самом деле Мокроусов личность весьма не популярная среди партизан.