Крымский Джокер

бу увидел, то тогда… Не знаю… Не смог себя заставить – ты уж прости…

Сергей понимающе кивнул, и снова отчуждённо нахмурился. Оба неловко помолчали.

« Да… Тут на теплоту и ласку рассчитывать не приходиться. Может, он за ту старую исто-

рию с брюликами стыдится… - подумал Витька, и сказал сам себе: – Ладно - хорош му-

жика мучить - пора заканчивать свиданку».

- Ты извини, Серёга – спешу я, если честно. Вон – и водила заждался, – Витёк кивнул на

«девятку» и полез во внутренний карман – Тут такое дело…

Он вытащил простой белый конверт. Сергей с опаской следил за движениями племянни-

ка, как будто ожидал увидеть перед собой воронёное дуло пистолета. Витька спокойно

сказал:

- Здесь – пять тысяч долларов. Хотел больше – но так уж сложилось… Будет возможность

– вышлю ещё с оказией. Это тебе и семье твоей.

И протянул конверт с деньгами дядьке.

У Сергея удивлённо вытянулось лицо. Он сделал шаг назад, и пробормотал:

- Это…за что…не понял?

Витька улыбнулся своей неотразимой карытинской улыбкой:

- За жизнь, – он ещё раз крепко обнял ничего не понимающего родственника и сунул кон-

верт с деньгами ему в карман: – Бывай, дядя Серёга! Не поминай лихом!

И, резко развернувшись, быстрыми шагами, не оглядываясь, поспешил к машине.

Сергей, застыв в полном недоумении, смотрел вслед племяннику. Потом недоверчиво

открыл конверт, и, увидев пачку зелёных купюр, вдруг бросился вдогонку удаляющейся

серому автомобилю. Он с трудом бежал, задыхаясь, и кричал на ходу:

- Погоди, Витька!! Эй, постой!

Толстый заметил его в зеркале и затормозил. Карытин, приоткрыв дверь, вдруг подумал,

что дядька сдуру решил вернуть ему деньги. Он высунулся из машины и крикнул подбега-

ющему к нему Сергею:

- Всё пучком, Серый! Прощай!

Но тот уже был совсем близко. Слёзы вперемешку с потом катились по его морщинисто-

му лицу. Немного подволакивая больную ногу, Сергей дохромал до «девятки» и, тяжело

дыша, нагнулся к Виктору:

- Стой…на секунду…Уф-ф! Я чего сказать хотел, Витька, – лицо Сергея дёрнулось как от

боли. - Обманул я тебя тогда…совсем обманул. Так что… - он трясущейся рукой протянул

конверт Виктору. Но тот прижал палец к губам, и прошептал:

- Тс-с-с… Я это знал… всегда знал… не мучься! – он стёр своей рукой капли то ли слёз,

то ли пота с плохо выбритой щеки единственного своего родного человека и, высунув-

шись из машины, неловко чмокнул его куда-то в нос. – Держись!

Потом резко захлопнул дверь и отвернулся, чтобы Толстый не увидел его глаза. И зачем-

то пристегнув ремень безопасности, еле слышно пробормотал:

- Всё… Вынос тела состоялся… Поехали!

«Девятка» сорвалась с места, оставив у обочины пожилого всхлипывающего мужчину. В

безвольно опущенной руке он держал белый конверт, из которого прямо на асфальт тихо

вылетали зелёные лепестки.

* * *

225

… Припекало странное ноябрьское солнце… В Гагаринском парке города Симферополя

в этот тёплый осенний день было полно народу. Мамы с колясками важно и неторопливо

прохаживались по тропинкам среди высоких деревьев. Детишки устроили беготню возле

смешного живого ослика, который должен был служить украшением фотоснимков, но по-

чему-то скромно прижался к торговой палатке поодаль от скучающего фотографа, лениво

прихлёбывающего пиво. Посередине водоёма в мозаике из опавших листьев, сиротливо

покачивался единственный водный велосипед с подтёками ржавчины на железных балло-

нах. Парочки учащейся молодёжи уединялись на отдалённых лавочках, где бесконечно це-

ловались и распивали различные напитки. Прозрачный и чистый воздух навевал мысли о

недалёкой весне. И это – в середине ноября!

На краю длинной деревянной лавочки, выкрашенной в тёмно-зелёный цвет, сидела пожи-

лая женщина. Несмотря на тёплую погоду, её тёмно-коричневое пальто было застёгнуто

на все пуговицы, а на руках солидной дамы были тонкие лайковые перчатки с маленькими

застёжками-кнопочками. Одной рукой она задумчиво поглаживала замшевую сумочку ко-

фейного цвета, другой - неторопливо разминала папиросу.

Закурив, Лидия Петровна пустила вверх тоненькую струйку дыма и засмотрелась в ярко-

голубое небо, украшенное белоснежными перистыми облаками.

«Небо сегодня синее какое… Ишь ты, разгулялась погода! И кому это нужно? Скорее бы

уж дожди зарядили! Вон, Боря, уж на что философ, а вот чтоб красоту природную уразу-

меть - слабо ему было. Да он и вообще её не замечал. Только бабки да бабы. Вот теперь и

прикорнул где-то в лесу глухом под Киевом мой Боренька. Или в Днепре…» - Афанасье-

ва посмотрела на часы.

Со вчерашнего вечера она сама (подумать только – сама!) три раза звонила Глебу. Федь-

ку, он, конечно, толково обошёл на вокзале, но лицемерить Кораблёв так и не научился.

На все её вопросы он деловито отвечал, что Карытин в Крыму – и это всё, что известно

его сестре, этой прости господи! То, что этот кузнечик доскакал до Крыма, Лида и сама

знала ещё вчера.

Сразу после отъезда Кораблева, ей позвонил человечек из отдела международных перево-

зок, и сообщил, что в одной из авиакасс приобретён билет на имя Карытина, и так далее.

То обстоятельство, что клиент решил лететь из Симферополя, Лиду особо не удивило.