Крымский Джокер

Моего нового друга звали Игорь Гладков. Имел он богатых родителей на Севере. Также

безусловно имелись в наличии у этого весёлого паренька две вещи: немного фантазии и

стойкое пристрастие к дешёвым спиртным напиткам. Зачем он приехал в Крым, и уж

тем более зачем поступил на матфак - остаётся загадкой для меня и по сей день. Сам

он объяснял это своим восхищением процессом решения задач и сверкой результата с

правильным ответом. Причём восхищало его вечное несовпадение этих двух цифр. По-

чему-то в свои семнадцать, он отпустил бороду, и это сомнительное украшение его до-

бродушного, слегка рябоватого лица, смотрелось скорее как постоянная похмельная не-

бритость.

Тем не менее, Борода имел очень независимый вид. Курил «Беломор», знал все цены на

спиртное, и места, где можно разжиться бухалом в любое время суток.

Впереди у нас, первокурсников, маячил колхоз. То есть то место, где весь сентябрь и

часть октября будущие преподаватели и профессора должны были ползать раком по

мёрзлой земле, выдирая из неё различные гниловатые дары природы. Плюс, как нам объ-

явили, мы должны отрабатывать свои харчи, которыми нас будут потчевать в мест-

ной колхозной рыгаловке. Этот минимум рабства оценивался в три рубля сорок копеек

ежедневно. Так что лень была поставлена в некие границы. И на мой глупый вопрос о

том, что будет, если я не вытяну норму, прозвучал вполне конкретный ответ: «Вычтем

из стипендии».

Но всё равно большей массой первокурсников овладело предвкушение некоего первого

самостоятельного шага. Создавались небольшие группки по интересам. Выпускались

79

стенгазеты. Назначались различные ответственные неведомо за что. Делались ка-

кие-то складчины и приобретения. Но весь этот детсадовский студенческий энтузиазм

мало трогал наши с Бородой юные сердца. Ибо двух студиозов волновало только одно –

наличие в сельмагах региона достаточного количества дешёвого спиртного. «Не бзди, -

утешал меня со знанием дела приятель, - наверняка у селян имеется море самогона».

И надо же так случится…

На небе со скрежетом провернулись какие-то заржавелые шестерни – и прямо накануне

отъезда у нас появился третий единомышленник. Ставший впоследствии идейным вдох-

новителем и организатором всей асоциальной деятельности небольшого круга людей, в

который входил и я.

Сцена появления этого персонажа просится в отдельный рассказ.

Решив вспрыснуть прощание с двухнедельной учёбой в уже немного надоевшем универси-

тете, я и Борода приобрели дюжину бутылочек сухого винца под романтическим назва-