Крымский щит

– Да упаси боже! – замахал Арсений руками. – Наоборот, хочу, чтобы живой остался и другим фашистам привет передал.

– Это какой такой привет?.. – удивился Шурале и, поднеся стакан к губам, коротко выдохнул.

– А вот…

Шурале поперхнулся. В руке Малахова матово поблескивала чёрными рубцами граната.

– Да ну тебя! – утер Сабаев шальную слезу.

– Да ну меня… – легко согласился Малахов и призывно махнул флягой. – Только ты, Шурале Шайтанович, не отвязывай его от стульчака, а вот так, как есть, на веранду вынеси, на крыльцо, чтобы встречал своих, что тебе стоит?..

Шурале, единственному, кто мог на равных побороться в минуту досуга с Заикиным, хоть и был на голову ниже Вани, это и впрямь ничего не стоило…

– Думаю, что разберусь, товарищ командир, – заверила радистка отряда Оля Зверева, пробуя на вес ранцевую радиостанцию.

– Это «Телефункен», они все принципиально одинаковые. Нам в школе показывали.

Девушка не без труда взвалила ранец в маскировочном чехле на соломенный ворох в телеге и сбросила тёплый платок с мокрых золотистых прядок на веснушчатом лбу.

– Разбирайся, Оленька, разбирайся, – ласково проворчал Беседин и кивнул на бухту провода на ранцевой катушке и деревянные ящики полевых телефонов с клеймами вездесущих фашистских орлов в телеге. – А это добро тебе на кой? Между землянками связь налаживать?

– А хотя бы и так? – задорно отозвалась радистка, сияя счастьем внезапного богатства, как праздничная медь духового оркестра. – Нет, так аккумуляторы пригодятся…

– А я думал, у них только это… – Фёдор Фёдорович покрутил рукоять воображаемого динамо.

– «Зольдат-мотор»! – со смехом подсказала девушка.

– Ну тебя! – улыбнулся Беседин. – Давай, грузись и ушивайся отсюда. Неровен час…

– Отож бо… – подтвердил, взявшись откуда-то из-за спины Беседина замполит Руденко. – Бо жандармі можуть з’явитися та й карателів, я так думаю, ми більш по лісу розлякали, аніж перебили. Десь поруч вони, у будь яку мить…

– А отчего ж я, по-твоему, села палить не стал? – нахмурился Беседин. – Только потому, что «не наши методы»? Да кто б там разобрался потом, «наши – не наши»? Запалили бы склад, сказали бы: с боеприпасом был… А так, пожалуй, без немцев не сунутся, – резюмировал командир. – Да не смотри ты так… – усмехнулся он, перехватив озабоченный взгляд комиссара в сторону комендатуры. – Не стал бы я села жечь. И впрямь не наши методы…

– Та до біса ті методы… – неожиданно перебил его, морщась как от кислятины, Тарас Иванович. – Мало ти прямих вказівок з центру отримав свої ж хаты палыты? Не в тому справа. Я ось що подумав, Хведоровичу: треба татар – полицаїв видпустыты.

– На каких это радостях? – удивился Беседин.

– На политических… – рассеянно отозвался комиссар, думая о чём-то своём.

– Каких таких политических! – возмутился Фёдор Фёдорович. – Забыл, как они тут «особое доверие» гитлеровцев зарабатывали?

– Ось саме тому й треба, – очнувшись от своих «политических» соображений, подхватил командира под локоть Тарас Иванович. – Щоб цю їх «особливу довіру» й підірвати. Приїде головний жандарм, що він побачить: усі німці побиті, а карателі – живі та цілісінькі! Питаннячко?

– Пытаннечко… – почесав в загривке, согласился Беседин и, решительно поправив папаху на место, погрозил пальцем комиссару: – Ох, и коросты ж вы, политические…

– Вважай, що я недочув! – фыркнул Тарас Иванович в ответ.

– Колька! – кликнул командир кого-то из партизан, потрошивших склад в крепостной башне. – Колька! А ну, бегом к Сабаеву! Скажи, командир-эфенди всех милует на все четыре стороны, но ещё раз поймаем – кирдык! Стой! – тормознул он рванувшего было Кольку – тот споткнулся через подол шинели.

– Всех милую кроме того русского, сутулого такого… – уточнил Беседин. – …что Радужновских сдать приехал. Того – в расход. Что? – запнулся он, увидев снова перед собой загадочный комиссарский прищур «Тараса Бульбы». – Такую сволочь миловать?

– Ніяк не можна… – кивнул комиссар.

Achtung, Minen!

Как и предчувствовал Беседин, Сергей Хачариди без «военной хитрости» не обошёлся.

Три грузовика с косыми, как руническая «S», медальонами «опель-блиц» на высоких решётках радиаторов, выстроились в ожидании бензиновой кормежки возле склада – башни с обрушенным верхом, куда с них накануне разгрузили амуницию и новое оборудование для потрепанной роты «Funkverbindung». Замыкал небольшую колонну полугусеничный броневик с щучьей мордой, бронетранспортёр связи. Командирский же «кюбельваген», что возглавлял колонну прежде, когда его видели тут мальчишки-разведчики, пробираясь деревней, дотлевал теперь подле мечети, коптя просветлевшее утреннее небо горящей резиной шин.

Недолго мерил шагами Серёга расстояние вдоль притихшей, словно в ожидании своей участи, автоколонны. Приспособить тяжёлые трехтонки для нужд партизанской войны в горах не было никакой реальной возможности; бронетранспортер, конечно, завидной проходимости – две задние оси обуты в гусеницы, но тоже: «по долинам…» ещё ладно, а «по взгорьям» – никак.

Тем не менее…