Крымский тустеп или два шага налево...

  Чуть прихрамывая, прошёл два квартала: старый, ещё дореволюционной постройки, 'одесский' дворик, с очень шумными соседями. Вывешенное бельё и куча криков, с 'одесским' выговором. Собрались все! Довольно долго ждали какую-то тётю Стёпу, у которой никак не закипало какое-то блюдо. Вероника села рядом с ним, с каменным лицом. Постепенно самогон и две бутылки водки разговорили всех. Посыпались взаимные претензии, характерные для жителей маленьких городков. Вероника активно огрызалась от претензий. Затем объявили танцы, и о грудь Дмитрия, украшенную шестью орденами и Золотой звездой, стали тереться весьма солидные бюсты энного размера. Было видно, что Нику это бесит и не устраивает, в конце концов, она сказала, что это её гость, и что он много сделал для их семьи. Дамы хищно улыбнулись, и праздник закончился.

  - Тебе это надо? - спросил Дмитрий?

  Вероника зарделась и ответила: Нет, я этого очень боюсь!

  - Ну, а какой смысл был отвоёвывать меня?

  - Не знаю, просто захотелось, чтобы Вы на час, на миг, на день, были бы моим. Вы уйдёте, я не смогу Вас удержать, но это останется со мной.

  А Фрица, в тот день, она впервые назвала Федором.

  Её мама предусмотрительно ушла ночевать к соседке, от Ники пахло молоком и уютом. Утром Дима проснулся, посмотрел на разметавшиеся по подушке длинные волосы Вероники, аккуратно снял её руку с себя, и встал. Кровать предательски заскрипела. Тут же проснулась Ника:

  - Вы куда?

  - Мне пора!

  - Не уходите! Вам же отпуск положен по ранению, я знаю!

  - Его ещё получить надо! И надо съездить в Краснодар и в Пермь. Сын у меня в Краснодаре, чуть старше твоего.

  - И жена?

  - Жены нет, убили её.

  - Везите сюда, Дмитрий Васильевич. Где один, там и второму место найдётся.

  Он посмотрел на жалобное лицо Вероники, понимал, что она хочет, чтобы он остался и навсегда. Она красива, у неё красивое тело, что её и подвело, красивые темные волосы, выразительные глаза, готовые в данный момент разреветься. Всем в этом страшном мире войны хочется хоть какой-то уверенности в завтрашнем дне.

  - Я подумаю, обещаю, а там, как получится.

  Захныкал Федор, Вероника накинула длинную ночную рубашку на себя, показав всю себя: темный треугольник волос, красивые ровные бёдра, большую набухшую грудь, и пошла кормить сына. Дмитрий тоже оделся.

  - Чаю попейте, подождите, я сейчас поставлю! - она выскочила на кухню вместе с ребёнком, довольно долго гремела керосинкой. - Сейчас-сейчас!

  Ей не хотелось, чтобы он уходил, она понимала, что это может быть навсегда, и хотела оттянуть расставание. Дмитрий развязал вещмешок, достал оттуда буханку хлеба и банку тушенки, полученные в госпитале при выписке, положил на стол. Вошла Вероника, по щекам у неё текли слёзы. Дмитрий уже был в черной шинели.

  - Ну, куда ж Вы, не позавтракав!

  Дмитрий поцеловал её, тронул за щёку присосавшегося малыша.

  - Я подумаю о твоём предложении, а сейчас мне надо идти! Я должен был быть ещё вчера в штабе флотилии.

  - Подождите, сейчас, я провожу! - она положила сына в кроватку, накинула ватник на плечи и одела сапоги. Спустились по скрипучей лестничке во двор.

  - О господи! Почту, полевую почту не записала!

  Дмитрий написал номер полевой почты на снегу, лежавшем на подоконнике соседской квартиры. Ника повисла у него на шее и тихо всхлипывала. Ещё раз поцеловав ее, Дмитрий отстранил Нику, повернулся и пошел через двор на улицу. Из соседних окошек высунулись лица вчерашних кумушек-соседок.

  - До свидания, товарищ майор!

  Дмитрий свернул на улицу и пошёл в сторону порта. Ему требовался комендант, чтобы узнать: где находится штаб флотилии. Комендант сказал, что в Николаеве, а у причала катер, вышедший из ремонта, идёт туда. Комендант выписал требование, и по радиостанции задержал катер. Дмитрий спустился к причалу, там, с работающими двигателями, стоял бронекатер 'БКТ-26'. На причале - швартовная команда. Он аккуратно перенёс левую ногу через леера, и прошёл в рубку.

  - А где Антонов? - спросил он молодого незнакомого лейтенанта, передавая ему предписание.

  - Я за него, нет больше Антонова. - и он показал свежезакрашенную заплату в рубке. - мы только с ремонта, в Николаеве катер получил 56 попаданий. Месяц ремонтировались. Лейтенант Кравцов. - представился он.

  - Вот и я месяц ремонтировался, после Николаева.

  Рявкнул ревун, давая отход, отданы концы, а на деревянном трапе от комендатуры появилась Ника, отчаянно махавшая рукой. Она немного не успела. Катер выписал циркуляцию, круто накренившись на борт, справа скрежетнула кремальера, и рубку протиснулся 'мех', старший лейтенант Бородин, обтирая руки ветошью.

  - Здравия желаю, товарищ майор! С возвращением!

  - Здорово, Николаич! Живой?

  - А что нам будет! Вот командира убило! И двенадцать человек из команды. Еле-еле дочапали. Алексей! Сбавь обороты! Я же просил не газовать пока!

  Мимо проплывал Карантинный остров. Дмитрий услышал, как Кравцов спросил у 'меха', кто такой майор. 'Большой начальник! Это - начальник разведки флотилии, Герой Советского Союза майор Матвеев, слыхал?' Лейтенант взглянул на улыбнувшегося Дмитрия.

  - Я только из училища, товарищ майор.