Крымский выбор

Все произошедшее в тот день, в том числе в его решающие минуты, когда пролилась кровь и погибли люди – кстати, единственные жертвы «крымской весны», – случилось у меня на глазах. Так сложилось, что именно мне Владимир Андреевич Константинов поручил выйти к митингующей толпе и зачитать им в микрофон текст решений, которые мы собирались принять в ходе сессии. Мы искали любой способ успокоить и погасить страсти, и это было предложено сделать, в том числе чтобы как-то унять митингующих, и в первую очередь экстремистов, подогреваемых лидерами меджлиса.

Спустившись вниз с текстом заявления, я вышел на крыльцо парламента, но микрофоны там почему-то не работали. Я попросил дать мне громкоговоритель, и, как раз пока его искали, буквально за минуту, словно по команде, толпа сторонников меджлиса смяла оппонентов (в это время и погибли два человека в давке, а один умер чуть позже в карете скорой помощи от сердечного приступа).

Меня буквально за шиворот милиционеры втащили внутрь здания и закрыли входные двери. Однако экстремисты выломали двери бокового входа и ворвались в фойе первого этажа с горящими глазами и криками «Аллаху акбар!», размахивая дубинками и битами. Причем в толстые концы дубин были вбиты гвозди, превратившие их в страшное оружие.

Это было жуткое зрелище, и я в ту же секунду поднялся наверх, в кабинет спикера, и сказал, что надо срочно эвакуировать из здания сотрудников Верховного Совета. Помню, что, когда выводил женщин через черный ход, в фойе уже стоял Рефат Чубаров, и я боковым зрением увидел, как он на камеры раздает победные интервью и громогласно заявляет, что «завтра в Крыму будет другая власть – другой спикер, другое правительство и другой парламент». И все это провозглашалось уже тоном победителя. То есть, пока мы эвакуировали людей, он красовался перед журналистами и докладывал о своей и своих сторонников победе.