Крымский выбор

— В противостоянии 26 февраля возле Верховного Совета мне тоже пришлось принять участие, и я считаю, что это была спланированная провокация. Потому что мы шли на мирный митинг поддержать Верховный Совет, чтобы состоялась запланированная внеочередная сессия, и не думали ни о каком силовом сценарии…

Было очевидно, что эта провокация со всеми ее атрибутами готовилась заранее. Когда ополченцев и казаков оттеснили в сторону толпа ворвалась в здание через главный вход, смяв немногочисленную охрану, на первый этаж здания. Но там уже стоял ОМОН, и атакующие, увидев, что дорогу на второй этаж и в коридоры преграждают хорошо вооруженные бойцы, начали громить холл — ломали мебель, рвали какие-то портреты, крушили Доску почета. Фактически они захватили только часть первого этажа, а, набесившись и получив команду от своих лидеров, вполне организовано начали выходить из здания и покидать площадь.

В это время ко мне в кабинет поднялся командир ополченцев Сергей Турчиненко, промыл глаза, после чего к нам присоединился мой коллега по депутатскому корпусу Сергей Аксенов (впоследствии ставший Главой Крыма), и мы направились к выходу. Было около 18–19 часов, и мы еще видели остатки толпы нападавших, которые бегали в масках возле здания. Состояние у нас было сродни шоковому, а Аксенов удрученно повторял: «Боже мой, ведь мы же договорились с Чубаровым, что все будет мирно! Чубаров меня подвел, обманул, он же обещал, что ничего применять не будут, а противостояние пройдет без эксцессов…» Потом, попрощавшись, мы разъехались по домам.

Глава 5

А в половине пятого утра меня разбудил звонок на мобильный телефон: «Срочно приезжай в милицейский Главк на проспекте Кирова, собираются все члены Президиума. Здания Верховного Совета и Совета министров Крыма захвачены неизвестными вооруженными людьми». Через 20 минут я уже был на месте, там вместе с депутатами были и руководители крымской милиции. Но на вопрос, что происходит, они и сами не могли дать внятного ответа. И Владимир Константинов предложил: «Сейчас соберемся все и поедем к зданию Верховного Совета, чтобы понять, кто эти люди». Было уже около 6 часов утра.

Потом, задним числом, начала появляться информация, что спикер тогда уже знал, кто на самом деле занял здания правительства и парламента, но, во всяком случае, нам он тогда ничего подобного не объяснил.

Мы подъехали к Верховному Совету и обратили внимание, что подходы к зданию преграждают небольшие баррикады, которые мы легко обошли, а разбитые окна были завалены мебелью, как и главный вход. Так получилось, что к парламенту мы подошли одновременно — 12 человек членов Президиума и председатель Совмина Анатолий Могилев. К нам вышел товарищ в маске, поздоровался и попросил представиться. Константинов назвал себя и добавил: «Со мной Президиум».

Представился и Могилев: «Я — глава крымского правительства!» После чего человек в маске снова повернулся к крымскому спикеру: «Владимир Андреевич, с вами и членами Президиума мы уполномочены разговаривать, а с вами, — обратился он к Могилеву, — извините, разговаривать мы не будем». Премьер резко развернулся и ушел, а мы через груды обломков мебели, стекол и досок проследовали в здание парламента.

В холле находились разношерстно одетые вооруженные люди — разного возраста, телосложения, безо всякого камуфляжа. Но на что мы обратили внимание, так это на их отличную экипировку стрелковым оружием. Возле двух столов у входа нам вежливо предложили: «Единственная просьба, оставьте здесь, пожалуйста, мобильные телефоны!»

Мы обратились к старшему по виду из «вежливых людей»: «Ребята, вы кто, что здесь делаете?» — на что получили лаконичный ответ: «Кто мы — пока говорить не будем, но здесь находимся только для того, чтобы вы смогли спокойно работать в соответствии с Конституцией Крыма и проводить заседания Верховного Совета. Мы пришли вас охранять!» Один из членов Президиума, не буду называть его фамилию, тем временем решил ретироваться. Он стоял как раз сзади меня и вполголоса шепнул: «У меня с собой пистолет, отнесу его в машину и вернусь». Больше мы его до завершения «крымской весны» не видели.

Вспоминают коллеги, очевидцы, участники

Константин Бахарев: