Крымское ханство XIII—XV вв.

Что же касается деятельного участия в завоевании Кыркора одного из эмиров Яшлау, так это обстоятельство находит себе подтверждение в сохранившихся до нас документальных данных, содержащихся в ханских ярлыках и султанских ферманах, которыми подтверждались давнишние владетельные права Яшлауских беев на Чуфут-Калэ. Старейший из этих документов есть ярлык Бегадыр-Герай-хана (1637—1642), помеченный 1047 = 1637 годом. В нем Яшлауские беи названы «древними владетелями города Кыркы,ныне именуемого Жидовским городом», а жители того городка — подданными тех беев [371]. Таких вещей спроста не вписали бы самые завзятые восточные риторы, писцы ханской канцелярии, в жаловано-подтвердительные грамоты беев Яшлауских. Род Яшлау и потом, во времена Гераев, выдавался своим значением и особенною известностью: в упоминавшемся выше сказании священника Иакова повествуется о том, как Яшловской Адирша-Мурза-Сулешов воспрещал русским посланникам Дворенинову и Непейцыну выпускать лошадей на пастбище, говоря: «Лошади де у вас поемлю, и вас де с стану собью, то де земля наша,царя де теперь в Крыму нет», и как потом он, «грозя, поехал в Яшлов» [372], под которым надо разуметь Яшловский стан, упоминаемый в другом сказании того же автора [373]и находившийся поблизости Бакчэ-Сарая. По имени рода Яшлау называются даже люди, принадлежавшие, очевидно, к подданным этих беев, как показывают такие выражения, встречающиеся в том же сказании Иакова: «Имал товары у Жидовинау Изрыну Яшловскова»,или: «И в те поры были у стану пристав Резван да Литовские татаровеАлейко Юрга, да Мула Шабанов, да Темирко» [375]. Пейсонель, хотя относит Яшлауский род ко второразрядным, замечает однако же, что старейший из этого рода, называвшийся обыкновенно Яшлау-бей [376], в числе других почетных прерогатив имел также привилегию отправлять должность обер-церемониймейстера на всех свадьбах дочерей и других родственников ханских, причем он распоряжался вполне самовластно, с правом даже жизни и смерти над всеми без различия. Позднее, со времени воцарения Гераев, род Яшлау был заслонен другими, каковы в особенности Ширин, Барын, Аргын и Седжеут, составлявшие ближайших сподвижников и опору новоявленной династии, но в свое время фактическое господство татарской власти в Крыму олицетворялось владетельными правами беков Яшлау и других, которые прикочевали туда с своими племенными толпами по указанию Ногая. Роду Яшлау только посчастливилось сразу прочнее других утвердиться в новом юрте, между тем как остальным выходцам приходилось иногда покидать занятые ими места и возвращаться на прежние, как это случилось, например, при самом еще Ногае.

Ногай, по свидетельству историков, был очень расположен к своим приверженцам, но только до поры до времени: добившись чего ему было надобно, т.е. независимости и полновластия, он зазнался и стал ставить своих сыновей выше тех эмиров, которые были при нем, а сыновья стали несправедливо поступать с эмирами, т.е. беками, покинувшими Токта-хана и принявшими сторону Ногая. Не чувствуя охоты подчиняться произволу детей временщика, узурпатора, беки сочли за благо вернуться в прежнее подданство настоящего, законного повелителя: они покинули Ногая и опять ушли к Токта-хану с своим народом, в количестве до 30 000 всадников. Ободренный и подкупленный возвратом своих беков, Токта-хан решился побороться с своим противником, мятежным Ногаем. На этот раз полчища Ногая были разбиты, а ему самому отрубил голову какой-то русский, служивший в войсках Токты.