Крымское ханство XIII—XV вв.

Но то, что стало со временем лестно для позднейших потомков Хаджи-Герая, вовсе еще не представляло такого интереса для него самого, стремившегося основать свое господство в Крыму независимо от главного центра татарского и положить начало своей собственной династии. Стремление к локализации своей автономии непременно должно было соединяться у него с выработкой и изобретением внешних отличий и атрибутов этой автономии, к числу которых относятся династическое прозвище, титул, герб, чекан монеты, и т.п. Вот с этой-то точки зрения, мы полагаем, и следует рассматривать вопрос о загадочных признаках монет Даулет-бирды и Хаджи-Герая. Не надобно забывать, что время, к которому они относятся, было переходное время для Крыма: как не вдруг возникло и образовалось там самостоятельное татарское ханство, так не сразу могли быть и установлены внешние знаки его политической самостоятельности. В доказательство нашего соображения можно указать на титул «султан». Имя Хаджи-Герая, подобно его предшественникам по власти, является на монетах еще с титулом «султан», зауряд с главным титулом «хан»: «Верховный султанХаджи-хан»; а между тем уже в скором времени, при его ближайших преемниках, этот титул получил второстепенное значение и стал принадлежать только ханским княжичам, не бывшим в ханском достоинстве. То же самое колебание мы видим и в употреблении тамги, сделавшейся фамильным гербом Гераев. Впервые она встречается на монетах Даулет-бирды-хана и затем признанного родоначальника династии, Хаджи-Герая; но одновременно на некоторых монетах того и другого видим еще тамгу кыпчакскую, которая выбивалась на монетах золотоордынских ханов [583]. При равенстве условий, породивших известные факты, не представляется достаточных оснований делать различие между этими фактами только относительно личностей, соприкосновенных с ними; если употребление новой тамги на монетах Хаджи-Герая признается оригинальным нумизматическим явлением, то почему же на монетах Даулет-бирды следует считать его имитацией, подделкой?

Происхождение новой тамги, встречающейся на монетах Даулет-бирды и Хаджи-Герая, представляется нам в следующем виде. Выше было замечено, что форма этой тамги не имеет сходства с кипчакской тамгой; но если хорошенько всмотреться во все варианты ее, приведенные у г. Блау [584], то они обнаруживают бесспорное сходство с изображением кафского портала, которое находится на двуименных монетах, битых для татарских ханов генуэзскими чеканщиками. Было бы смело категорически утверждать, что тамга Крымских ханов была простым повторением кафского порталя, ввиду того, что она иногда является рядом с этим порталем на одних и тех же монетах [585]; но что герб весьма важного в свое время города Кафы имел влияние на образование формы тамги Крымских ханов, это также едва ли можно отвергать с решительностью. Кафские монетчики, по известным своим соображениям превратившие всадника прежних татарских монет в своего св. Георгия, по тем же самым соображениям могли превратить прежнюю татарскую стреме-видную тамгу в трезубец, не совсем отклонившийся и от старой формы, но еще более напоминавший герб их собственного города. Эта выдумка кафских монетчиков, если даже она была и произвольная, отвечала автономным стремлениям ханов, для которых чеканилась монета указанного типа, хотя она и не вдруг получила всеобщее и исключительное употребление, пока окончательно не определилась и не упрочилась самая политическая автономия Крымских ханов, как самостоятельных правителей отдельного татарского ханства. Новопридуманная форма ханской тамги тем пригодна была для татарских ханов, стремившихся всецело овладеть и генуэзскими колониями в Крыму, что служила внешним знаком присвоения ханами себе тех владетельных прав на полуострове, которые принадлежали генуэзским колонистам, пока они не были оттуда окончательно изгнаны оттоманскими турками.

Но допустим, что высказанное нами предположение о происхождении тамги Крымских ханов несостоятельно; что тамга этого типа хоть и не встречается ни на монетах, ни в других археологических и исторических памятниках эпохи, предшествовавшей образованно Крымского ханства, тем не менее однако ж искони, по преданию, составляла геральдическую принадлежность того племени, или отрасли чингизидской, которая дала начало династии Гераев. В таком случае, чтобы появление этой тамги на монетах Даулет-бирды-хана признать анахронизмом, надо прежде доказать, что между ним и ханом Хаджи-Гераем не было ничего общего, никаких отношений, кроме простой хронологической преемственности во власти над одним и тем же территориальным пространством в Крыму. Между тем некоторые обстоятельства, сопровождавшие выступление на политическое поприще Хаджи-Герая, как будто показывают противное.