Читаем Крымское ханство XIII—XV вв. полностью

Так как этот факт совершился вскоре после столкновения Улу-Мухаммеда с Ширинским беем Тэгенэ, то можно с уверенностью полагать, что последний недаром грозил Улу-Мухаммеду «отступити от него» ввиду приближавшегося Кючук-Мухаммеда [600]. Ширинский бей в Орде был гостем, главное же свое местопребывание, надо полагать, он имел в Крыму, куда он возил с собой на зимовку русского князя Юрия. Русские летописи в рассматриваемую нами эпоху следят только за тем, что делалось у татар материковых, и не обращают, до поры до времени, никакого почти внимания на татар Крымского полуострова. А между тем Крым тогда приобретал все большее и большее значение в ходе общетатарских дел: в нем завелись уже крупные татарские беи, вроде вышеупомянутого Тэгенэ, располагавшие могущественными средствами и силами, которые делали их при случае весьма полезными пособниками или же опасными противниками для тех, кто нуждался в чьей-либо военной опоре.

Крым и теперь не переставал быть предварительной школой, переходной ступенью для татарских царевичей, которые стремились к достижению ханского трона в самой Золотой Орде, доколе казалось им лестным сидеть на нем. Это значение Крыма усугублялось близостью к нему владений знаменитого Витовта Литовского, который в течение всей своей жизни, по хвастливому свидетельству польских историков, не переставал вмешиваться в политические дела татарских стран, принимая деятельное участие в утверждении власти тех или других претендентов на нее в Орде. В Троках и Вильне у него не раз происходило торжественное наречение этих избранников, состоявшее в пожаловании им сабли и шитого золотом с жемчугом колпака, что польские историки называют «коронованием». Таким-то образом по смерти Джелал-эд-Дина Витовт короновал, по выражению Стрыйковского, некоего Бетсбула, или Бетсубулана, которого татары называли Токтамышем [601]. Этот новонареченный хан предназначался прямо для Золотой Орды на смену Керим-бирды, не нравившегося Витовту. Крым тоже не исключался из сферы политического влияния Витовта чрез посредство татарских царевичей, пользовавшихся его содействием и поддержкой для достижения господства в этом краю, становившемся все более и более автономной провинцией. По свидетельству Стрыйковского, в числе достопамятных дел Витовта было и то, что он «Перекопским татарам дал двух султанов, посадив на царство КиркельскоеМухаммеда, а затем и Девлет-Керея» [602]. В этом панегирике Витовту заметно некоторое преувеличение. Судьба татарских ханов, как видно по другим источникам, тогда главнеише зависела от сочувствия или не сочувствия им влиятельных в Орде и в Крыму беев. При всем том, конечно, и Витовт, имевший большие связи среди татарской знати и дававший у себя приют многим бездомным и обездоленным татарским царевичам, не упускал случая ставить на ноги своих протеже и помогать им достигать властного положения, которое могло иметь и для него некоторые выгодные последствия. Мухаммед, сидевший в Кыр-коре, должен был быть один из двух Мухаммедов, Большой или Малый, выдвинутый в начале своей карьеры Витовтом, и всего вероятнее — первый, так как Ширинский бей Тэгенэ на чем же нибудь да основывал предпочтительность своего ходатайства за русского князя пред ханом, с которым у него должны были существовать известные отношения, как у ближайшего когда-то соседа и притом главы племени, обитавшего в сопредельных с крымскими владениями хана местностях. Тем чувствительнее должна была быть и обида Тэгенэ, причиненная ему отказом хана, которую гордый мурза, конечно, не замедлил выместить, пристав к противнику Улу-Мухаммеда, к Кючук-Мухаммеду, явившемуся в этот раз с Волги, по сказанию Иосафата Барбаро [603].

Так оно почти выходит и по известиям восточных историков, которыми пользовался Ланглес. Из них мы узнаем, что после погибели Кадыр-бирды-хана татарская знать посадила на ханство Улу-Мухаммеда, сына некоего Хасана Джефаи, близкого родственника Токтамыша, а по другим свидетельствам — сына Тимур-хана. Он-то велел отыскать убежище смертельно раненного Идики и прикончить его. Главными деятелями в этом избрании Улу-Мухаммеда указываются эмиры

Перейти на страницу:

Похожие книги

Образы Италии
Образы Италии

Павел Павлович Муратов (1881 – 1950) – писатель, историк, хранитель отдела изящных искусств и классических древностей Румянцевского музея, тонкий знаток европейской культуры. Над книгой «Образы Италии» писатель работал много лет, вплоть до 1924 года, когда в Берлине была опубликована окончательная редакция. С тех пор все новые поколения читателей открывают для себя муратовскую Италию: "не театр трагический или сентиментальный, не книга воспоминаний, не источник экзотических ощущений, но родной дом нашей души". Изобразительный ряд в настоящем издании составляют произведения петербургского художника Нади Кузнецовой, работающей на стыке двух техник – фотографии и графики. В нее работах замечательно переданы тот особый свет, «итальянская пыль», которой по сей день напоен воздух страны, которая была для Павла Муратова духовной родиной.

Павел Павлович Муратов

Биографии и Мемуары / Искусство и Дизайн / История / Историческая проза / Прочее
1812. Всё было не так!
1812. Всё было не так!

«Нигде так не врут, как на войне…» – история Наполеонова нашествия еще раз подтвердила эту старую истину: ни одна другая трагедия не была настолько мифологизирована, приукрашена, переписана набело, как Отечественная война 1812 года. Можно ли вообще величать ее Отечественной? Было ли нападение Бонапарта «вероломным», как пыталась доказать наша пропаганда? Собирался ли он «завоевать» и «поработить» Россию – и почему его столь часто встречали как освободителя? Есть ли основания считать Бородинское сражение не то что победой, но хотя бы «ничьей» и почему в обороне на укрепленных позициях мы потеряли гораздо больше людей, чем атакующие французы, хотя, по всем законам войны, должно быть наоборот? Кто на самом деле сжег Москву и стоит ли верить рассказам о французских «грабежах», «бесчинствах» и «зверствах»? Против кого была обращена «дубина народной войны» и кому принадлежат лавры лучших партизан Европы? Правда ли, что русская армия «сломала хребет» Наполеону, и по чьей вине он вырвался из смертельного капкана на Березине, затянув войну еще на полтора долгих и кровавых года? Отвечая на самые «неудобные», запретные и скандальные вопросы, эта сенсационная книга убедительно доказывает: ВСЁ БЫЛО НЕ ТАК!

Георгий Суданов

Военное дело / История / Политика / Образование и наука
10 мифов о России
10 мифов о России

Сто лет назад была на белом свете такая страна, Российская империя. Страна, о которой мы знаем очень мало, а то, что знаем, — по большей части неверно. Долгие годы подлинная история России намеренно искажалась и очернялась. Нам рассказывали мифы о «страшном третьем отделении» и «огромной неповоротливой бюрократии», о «забитом русском мужике», который каким-то образом умудрялся «кормить Европу», не отрываясь от «беспробудного русского пьянства», о «вековом русском рабстве», «русском воровстве» и «русской лени», о страшной «тюрьме народов», в которой если и было что-то хорошее, то исключительно «вопреки»...Лучшее оружие против мифов — правда. И в этой книге читатель найдет правду о великой стране своих предков — Российской империи.

Александр Азизович Музафаров

Публицистика / История / Образование и наука / Документальное