Крыса из нержавеющей стали. Том 2

Я очень тяжело дышал, когда добрался до кабинки на передвижной эстакаде и забросил в нее свои вещи. Управление было примитивным. Медленно и осторожно я двинулся, объезжая вокруг корабля и стараясь держаться подальше от других служителей. Потом я подумал, что, наверное, из темноты кто-нибудь наблюдает за мной, тот, кош я не вижу, а посему я ехал черепашьим шагом, уподобляясь всем остальным. На эстакаде, куда я подъехал, шла полным ходом подготовка корабля к старту. Естественно, одного человека там не хватало. Это немного усложнило мою задачу, потому что я занимал чье-то место, и люди могли в любую минуту разоблачить меня. Но я решил не обращать на это никакого внимания. Мне необходимо было приварить мой аппарат к корпусу космического корабля. Сварной молекулярный агрегат загудел, и металлические концы зажима прочно сели на корпус. С земли было не видно, чем я тут занимаюсь, потому что снегопад не прекращался.

— Давай, детка, заканчивай работу, — сказал я себе и быстренько отступил назад. Сейчас я не мог рисковать и вести эстакаду, поэтому я припарковал ее в тени ближайшего строения. Прошло десять минут. И тут подъехала машина, которая привезла экипаж корабля. От ракеты откатывались платформы и краны, потому как время близилось к старту.

— Зачем эта эстакада тут? — раздался позади меня голос.

— Хрмстам? — неразборчиво буркнул я, не поворачиваясь.

Шаги приблизились.

— Я не расслышал. Повтори.

— А это ты слышишь? — спросил я и, подойдя к нему поближе, схватил руками за шею.

Глаза его налились кровью, но я несколько раз стукнул его голову о металлическую раму дверей. Судьба стольких миров была взвалена на мои хрупкие плечи, разве мог я быть мягким и добрым, неся такой груз. Пока я возился с ним, корабль поднялся в воздух. Это был, пожалуй, самый чудесный звук, какой я когда-либо слышал.

— Ты сделал это, Джим, ты снова это сделал, — поздравил я себя, потому что рядом не было никого, кто смог бы это сделать. — Бесчисленное потомство и еще нерожденные будут благословлять и превозносить твое имя. Многочисленные кекконшикианцы будут ежедневно тебя проклинать. Что поделаешь — переделывая известную поговорку можно сказать — нет добра без худа. Эра зла и господства серого человека подходит к концу.

Рядом я обнаружил темный проем двери, к которому и подтащил бесчувственное тело. Я, поступив довольно невежливо, закинул его туда и увидел, что за первой дверью есть вторая, а на ней висит огромный и очень сложный замок. Что это? После некоторых размышлений я догадался, что это секретная комната. Может быть, одно из помещений военного завода, куда впускают только по пропускам. Отличное место, чтобы укрыться от посторонних глаз. Только неплохо сначала запутать следы. А это дело знакомое. Я нашел лыжи, надел их и подался к освещенным подпоркам и стал ждать, чтобы на меня обратили внимание. Эти люди были самыми мрачными и наблюдательными, каких я когда-либо видел. Я катался перед ними взад-вперед, но они занимались своими делами, будто ничего не происходит. Это начинало раздражать меня и к тому же я порядочно устал. В конце концов, я затормозил метрах в десяти от них и с шумом въехал в металлические двери.

Наконец-то меня заметили. Когда это произошло, я закрыл лицо руками, сгорбился, задрожал, споткнулся и ринулся в темноту. Будь они дикарями, стрела уже дрожала бы в моей спине. Они же никак не прореагировали. Мне же было необходимо, чтобы они меня запомнили. И чтобы они видели, в каком направлении я ушел. То есть назад к забору. Пока они медленно соображали, я проделал в заборе довольно большую дыру, такую, что туда мог пройти и танк, и оставил дыру незаделанной. Затем я навострил лыжи в темноту, вырываясь на широкие просторы, оставляя четкие следы. Я во всю светил фонариком, прихваченным в школе, чтобы они меня издали видели. Теперь мне нужно было избавиться от следа, и я обдумывал, как это сделать. И тут как раз я заметил машину, которая ехала в ту же сторону, куда скользил я, но быстрее меня. Некоторое время я шел параллельно ей. Потом развернулся и поехал параллельно своим следам. Затем перетоптал их и въехал в колею. Убедившись, что все сделано как надо, я развернулся и по своим старым следам поехал назад. Но и этого мне показалось мало. Я метался, как загнанный зверь. Вперед, назад, вбок, в сторону. Я шел без палок, падал, чтобы извалять снег. Снова менял направление. И наконец решил снова свернуть в город, который был неподалеку. Я заметил, что в окнах домов еще не зажегся свет. На улицах народа еще не было. Только несколько человек встретилось мне. Они тоже шли на лыжах и не обращали на меня никакого внимания. «Странные люди, — думал я, — при такой бдительности никаких действий. Видимо, холод заставляет их беречь энергию». Я доехал до конца улицы, но и там ничего подозрительного не обнаружил. Что же делать дальше?